Том 14, глава 5

 

После месяца харинам, фестивалей и масштабного трехдневного Вудстока преданные тура выдохлись. Когда на собрании я напомнил, что впереди у нас еще семнадцать фестивалей, то заметил, что многие, глубоко вздохнув, закатили глаза.

– Это наш долг, – сказал я. – Мы не можем все бросить и сдаться. Мы наследники традиции, которой пять сотен лет. Многие великие преданные самоотверженно служили ей – ради этого самого времени, в котором мы живем, когда святые имена Господа Кришны разносятся по всему миру. Надо поднапрячься в последний месяц. Можно будет многого достичь.

Раздались громкие возгласы одобрения, и я проникся гордостью за преданных. Они сознавали свою ответственность и ту милость, которой мы можем поделиться. Вымотанные, они все же были готовы продолжать.

В июле у Деревни Мира Кришны на фестивале Вудсток был грандиозный успех, и хотя обычно после запоминающегося события следует нечто противоположное, на нашем фестивальном туре не так. Следующие меньшие фестивали на побережье Балтийского моря также оказались замечательными.

Когда я рекламировал на красочной мелодичной харинаме наш первый после Вудстока фестиваль, у самого выхода на пляж меня остановила пара средних лет.

– Не будем отнимать ваше драгоценное время, – сказал мужчина. – Просто хотели поблагодарить, что вы снова привезли свой фестиваль в этом году в наш город.

– Для нас это главное событие лета, – добавила его жена.

– Вид у вас всех уставший, – сказал муж. – Наверное, из-за трудов на Вудстоке.

– Откуда вы знаете, что мы были на Вудстоке? – спросил я. Судя по виду, они принадлежали среднему классу, а вовсе не тому типу людей, кто ездят на Вудсток или хотя бы интересуются им.

– Ваша огромная колесница была в вечерних новостях, – сказал мужчина. – Выглядело так, будто вокруг нее поют и танцуют сотни ваших людей.

– Да вы что, – сказал я, – не знал.

Я был так счастлив, что чуть не рассмеялся.

Мы вышли на песок и остановились сбросить обувь. В нескольких метрах от нас отец и его маленькая дочь разглядывали одну из наших афиш.

– Паап, – сказала девчушка, – а что такое реинкарнация?

Я увидел, что тот снова взглянул на постер. Я знал, что реинкарнация там не упоминалась.

– Пап, ну скажи, – опять попросила она, – что такое реинкарнация?

– Ну, – пробурчал он, – хммм… знаешь что… ох, пошли-ка покупать мороженое, дорогая.

Он взял ее за руку, и они пошли. Она обернулась на нас.

– Паап, – сказала она, – а что такое карма?

Они растворились в толчее отдыхающих, а к нам подбежала женщина.

– Вы будете петь? – спросила она.

– Будем, – ответствовал я.

– О, замечательно! – сказала она. – А вы продаете компакт-диски с вашим пением на берегу?

– Ну не совсем с пением на берегу, а вот CD с пением в наших центрах есть.

– Нет, – сказала она. – Я ищу CD именно с вашим пением на берегу.

– Зачем? – спросил я.

– Я слушала ваши песни на этом пляже с тех пор, как была ещё маленькой девочкой, – сказала она. – Всегда вспоминаю их как часть летнего отдыха. Сейчас у меня самой уже дети, и им тоже очень нравится. Вот мы и хотим диск с вашим пением здесь, чтобы весь год вспоминать наши счастливые летние дни.

Вскоре мы уже пели и танцевали на пляже, многие преданные раздавали приглашения. Спустя 20 минут киртана к нам подошли три пожилых пары.

– Можно и нам помогать раздавать пригласительные? – спросил мужчина.

– Да, конечно, – сказал я. – Почему бы и нет?

Преданная вынула из сумки толстенную пачку, и они, вовсю улыбаясь, стали раздавать. Одна из этих женщин несколько минут шла рядом со мной и, протягивая пригласительный молодой мамаше с ребенком, обернулась ко мне. «Жаль, если люди не получат возможности увидеть ваше замечательное представление, – сказала она. – Мы последние три года смотрели его каждое лето».

Чуть дальше по берегу парень, продающий попкорн, начал передразнивать наше пение. Смеша людей, он пел Харе Кришна мантру то высоко фальцетом, то низко. Я попробовал, было, его прогнать, но он явно наслаждался тем вниманием, которое смог привлечь, подражая нам. За те полтора часа, что он сопровождал нас, он повторил имена Кришны, пусть и в насмешку, тысячи раз. Он даже начал танцевать. От того, что он был перед группой киртана, люди думали, что он один из нас, и спрашивали его, где и когда будет фестиваль. Я решил оставить свои попытки вмешаться: он стал отвечать почтительно. «Фестиваль в конце пляжа, вон там, – говорил он. – Начнется в 5:30. Приходите вовремя. И вам не захочется уходить».

Я улыбнулся и вспомнил стих Сарвабхаумы Бхаттачарьи:

санкиртанарамбха крите пи гауре
дхаванти джива шраване гунани
ашуддха читтах ким у шуддха читтах
шрутва праматтах кхалу те нанартух

«Лишь только начиналась санкиртана Гауры, божественные
качества святых имен вмиг очищали слух живущих.
Внезапно нечистые умом становились чисты и,
продолжая слушать и пьянея, начинали танцевать».

(Сушлока-Шатакам, текст 32)

За два часа харинамы, обойдя все побережье, мы раздали более семи тысяч приглашений. Под самый конец харинамы навстречу группе киртана бросился какой-то дикий парень.

– Заткнитесь! – орал он. – Заткнитесь и валите с пляжа!

Он кричал и кричал на нас, приправляя речь грубой бранью. Когда он замахнулся на одного из парней с мридангой, наш охранник подскочил к нему и после короткой стычки придавил к земле, лицом в песок. Я пригляделся: под глазом у него наливался огромный синяк.

– Отпусти! – прокричал он.

Посмотреть на харинаму собралась толпа народу, и некоторые качали головами, как бы говоря не отпускать его. Охранник продолжал его удерживать минуту-другую, пока тот не утихомирился.

– О`кей, – сказал он. – Харе Кришна. Теперь дай встать.

Охранник ослабил хватку.

– Погоди! – крикнул я ему. – Не сейчас!

– Харе Кришна! – выкрикнул парень. – Харе Кришна! Кришна Кришна Харе Харе! Пусти, что ли.

Охранник посмотрел на меня.

– Погоди пока, – сказал я с улыбкой.

– Харе Кришна! – закричал он. – Харе Кришна! Харе Кришна! Харе Кришна! Харе Кришна! Харе Кришна! И Харе Рама тоже!

Потом посмотрел на меня и тихо сказал:

– Пожалуйста.

– Хорошо, – сказал я, – отпусти его.

Он поднялся, стряхнул песок и ушел.

– Почему вы так долго не отпускали его? – спросил один из наших парней.

Я улыбнулся.

– В шастре говорится:

эка хари наме йата папа харе
коно папер садхйа най тато папа каре

«Даже однократное повторение Харе Кришна маха-мантры так могущественно, что немедленно стирает в сердце бессчетные греховные реакции». Это был важнейший момент в жизни этого юноши: он воспевал. Я подумал, что надо бы позволить ему воспевать столько, сколько он сможет.

На фестивальную площадку мы вернулись почти ко времени начала программы. Народ все прибывал, и я заметил женщину, которая много лет тому назад была мэром этого города. Она была нам хорошим другом.

– Приятно снова вас видеть, – сказал я.

– Я бы не пропустила фестиваль ни за что на свете, – сказала она.

– И вы все еще помните нас, спустя столько лет?

– Как я могу вас забыть? – сказала она. – И моя дочь, и я часто носим те великолепные сари, что вы нам подарили. А в этом году мы впервые принесли на фестиваль моего маленького внука. Подумать только! Три поколения последователей. Полагаю, теперь это уже традиция в нашей семье.

Поговорив с ней немного, я отправился к одному из моих самых любимых фестивальных мест, шатру с книгами. К моему удивлению, там шел яростный спор между матерью и ее дочерью-подростком.

– Просто купи мне эту книгу, мам, – кричала девушка. – Купи мне Бхагавад-гиту!

– Но это не Библия! – кричала в ответ мать.

– Мама, я тебя не понимаю, – сказала девушка, тряхнув головой. – Я чуть не всю свою жизнь была атеисткой. Теперь, поговорив с Харе Кришна, наконец-то стала думать, что и правда, Бог есть. Я думала, тебя это осчастливит. Как ты можешь лишить меня шанса прочесть их книгу, в которой, как мне сказали, Бог описывает Сам Себя? Ты хочешь, чтобы я атеисткой оставалась?

Мать тяжко вздохнула.

– Хорошо, дайте нам одну Бхагавад-гиту, пожалуйста, – сказала она преданному за столиком с книгами.

К столику подошла другая женщина.

– Я хотела бы приобрести «Шримад-Бхагаватам», – сказала она.

Я повернулся к ней.

– Может быть, вам лучше начать с Бхагавад-гиты? – сказал я. – «Бхагаватам» посложнее.

– Нет, – ответила она, – это не для меня. Это для сына. Бхагавад-гиту я ему купила на вашем фестивале двадцать пять лет тому назад. Он ее прочитал, раз пятьдесят, не меньше, и теперь хочет перейти на что-то более глубокое. У него даже есть веб-сайт, на котором он учит «Бхагавад-гите как она есть».

– Неужели? – сказал я.

– О да, – отвечала она, – и весьма посещаемый. Он говорит, это от того, что он никогда не говорит ничего отличного от автора, Свами Прабхупады.

– Мои благодарности и вам, и ему, – сказал я.

Проходя мимо магазинчика подарков, я заметил на выходе женщину, прижимающую к груди CD.

– Я так ему благодарна, – сказала она мне.

– Кому? – спросил я.

– Мистеру Дасу, – ответила она. – Не могу выговорить его имя полностью.

Он держала компакт-диск Бада Харидаса Даса.

– В прошлом году на вашем фестивале купила его CD. Позже в тот же год умер мой отец, и этот диск давал мне утешение. Это было самое трудное время моей жизни. Я дни напролет ставила эту небесную музыку, и его мягкий голос утешал меня, а я так в этом нуждалась. Сегодня, к счастью, нашла и его второй диск.

Немного погодя я уже обращался к собравшимся со сцены. Для меня это важнейшая часть каждого фестиваля, во время которой я могу делиться мудростью сознания Кришны. Огромная толпа, даже сидя на летней жаре, внимательно слушала. Окончив лекцию, я спустился со сцены. Внизу меня дожидался мужчина.

– Отличная речь, – сказал он.

– Спасибо, – сказал я. – Всему, что знаю, я научился у своего духовного учителя.

– Мы с семьей побывали на многих ваших фестивалях за эти годы. Они необычны. За всеми этими развлечениями чувствуется послание. Почти все какие-то такие события в наше время бессмысленны. А сегодня несколько раз у меня волосы вставали дыбом, когда пели в начале программы.

В нашем ресторанчике через дорогу я вдруг увидел человека, подравшегося на побережье с охранником. Сидя за столиком, он поглощал большую тарелку самос и разговаривал с преданным. Под глазом его был синяк.

Преданный помахал мне, чтобы я подошел.

– Махараджа, – сказал он, – позвольте вам представить: Кшиштов. У него была тяжелая жизнь, но, как он сказал, теперь, когда он встретил нас, все изменилось. Ему на самом деле понравилось воспевание.

Я улыбнулся и показал на его синяк.

– Ну и фингал у вас, Кшиштов.

– Да уж, – сказал он, чуть улыбнувшись. – Попал сегодня в одну переделку.

Когда я отходил, он подмигнул мне подбитым глазом.

Так фестиваль и шел, сюрприз за сюрпризом. Думаю, что в действительности всё это не так уж удивительно: наши фестивали – часть санкиртаны Господа Чайтанйи, часть его дела по превращению грешников в святых. Я снова вспомнил пророческие слова Сарвабхаумы Бхаттачарйи, предвидевшего, что милость Господа Чайтанйи распространится по всему миру:

“Из сострадания спонтанно Господь Чайтанйа вернул людей
обратно к жизни и милостью Своих святых имен дал пересечь
бездонный океан века раздоров. Так новости об именах Кришны
из уст в уста передавались”.

[ Шрила Сарвабхаума Бхаттачарйа, Сушлока-Шатакам, стих 46 ]