Глас народа

Том 7, глава 8  

30 июня – 17 июля 2006

Наслаждаясь каждой минутой паломничества в Джаганнатха Пури, я всё же беспокоился о Польском туре. Мы с Джаятама дасом находились в Пури, и вся ответственность за организацию тура легла на Нандини даси. Нандини, бесспорно, очень способна, но забота о целом туре – слишком много для одного человека.

В этом году наши планы были грандиознее прежних. Темой тура мы выбрали «Лето йоги». В прошедшем году и Джаятам и Нандини прошли интенсивные курсы по преподаванию йоги, чтобы давать уроки на фестивалях. Польские СМИ подхватили тему, и главный радиовещательный канал Польши «Програм 1» каждый день рассказывал о фестивалях. «Газета Выборчжа», крупнейшая газета страны, также рекламировала фестивали в ежедневном разделе «Летний отдых».

Как раз перед моим отъездом в Пури Нандини была занята организацией виз для 250 русских и украинских преданных, подготовкой 25 тонн реквизита, хранившегося зимой на складах, бронированием базы в школе на Балтийском побережье и подписанием контрактов для 42 фестивалей.

Но, находясь в Пури, ни Джаятам, ни я не имели с ней никакой связи. Наши мобильные телефоны не работали, в основном, похоже, по причине того, что связь была блокирована разговорами миллионов паломников, использовавших городскую систему телекоммуникаций.

Как только мы прибыли в аэропорт Мадраса, чтобы пересесть на рейс до Европы, мой мобильник начал звонить не переставая, сообщая об СМС сообщениях, скопившихся за последнюю неделю. Первый же открытый текст сообщал: «Срочно! Свяжитесь со мной немедленно. Ужасная оппозиция. Один фестиваль уже отменён. Нандини».

Я тут же позвонил Нандини, но поскольку в Польше было далеко за полночь, она не отвечала. Мне не сиделось спокойно во время всего нашего перелёта до Европы. «Как ты думаешь, с какого рода проблемами мы столкнулись на этот раз?» – спросил я Джаятама.

«Не хотелось бы выдумывать, – ответил он, но я ждал проблем в этом году, поскольку новое правительство экстра-консервативно».

Позже, во время полёта, я с удивлением нашёл статью в «Интернэшнл Херальд Трибьюн», озаглавленную «Получив выговор Евросоюза, Польша села в лужу».

«Две недели назад, – начиналась она, – представители народов Европы (Европарламента), заседая в Страсбурге подписали резолюцию, выражающую всеобщую обеспокоенность расовой ненавистью и ксенофобией в Европе, упоминая несколько стран, в которых происходили инциденты, связанные с расовой либо религиозной нетерпимостью, и, в особенности делая акцент на Польше».

По прибытии во Франкфурт я тут же позвонил Нандини снова. На это раз она ответила и вкратце сообщила мне последние новости.

«Католическая церковь тесно сотрудничает с новым правительством, – начала она, – и использует любую возможность отстоять свои позиции. Мы привлекли внимание небывалым количеством публикаций, рекламирующих наши фестивали.

Параллельно нашей организована кампания под названием «Лето против культов». Во всех средствах массовой информации людей предупреждают, что культы используют летний сезон для расширения своей пропаганды.

Последние несколько недель священник главной церкви в Колобжеге, самом большом городе, где будет проходить наш тур, поливает нас грязью в своих воскресных проповедях. Это всё, о чём он говорит. В результате город отменил разрешение выбрать для нашего фестиваля место около пляжа, которое предполагалось использовать в течение двух недель.

Священник в Сьемышле, где расположена наша база, тоже накаляет страсти против нас. Он уговаривает свою воскресную паству внимательно смотреть за своими детьми, пока мы в городе. Он размещает ежедневные предупреждения о нас на публичной доске объявлений за церковью. Обстановка в городке напряжённая. Есть и другие вещи, но я дождусь Вашего приезда, чтобы рассказать всё».

Я размышлял над ситуацией по дороге из Франкфурта в Варшаву. «Когда я был в Пури, – думал я, – я молился Господу Джаганнатхе о благословении всегда распространять Его милость тем, кому повезло меньше, чем мне, но те, для кого она предназначена, не всегда принимают эту милость. Поэтому священнику следует быть терпимым».

На собрании тура на следующий день я поговорил с Нандини об отменённом фестивале в Колобжеге.

«Предполагалось, что посол Индии в Польше будет почётным гостем на этом фестивале, – сказал я. – Польскому правительству будет весьма неловко, если мы расскажем послу, что праздник был отменён из-за религиозной дискриминации».

«Я это понимаю, – ответила Нандини, – и планирую поднять этот вопрос при встрече с мэром Колобжега в конце недели».

Я посмотрел на всех присутствовавших преданных. «Никто из нас не должен быть обескуражен, – сказал я. – Оппозиция, с которой мы столкнулись, не является чем-то новым. Нам приходилось бороться с ней каждый год».

«Но в этом году она особенно агрессивна, – сказал Джаятам, – особенно после недавних выборов. Наш начальник охраны, Ракшана дас, каждый день получает угрожающие сообщения на свой мобильный телефон, предупреждающие нас не проводить никаких фестивалей в этом году».

«Давайте подождём и посмотрим на реакцию людей, – предложил я. – Отправившись завтра на Харинаму, мы сможем оценить ситуацию».

На следующие день все, во главе со мной, отправились на пляж в Побиерово, чтобы разрекламировать вечерний фестиваль. Думая о высказывании Европейского Парламента о ксенофобии в Польше и плохих статьях со стороны кампании «Лето против культов», я был полон опасений, если не сказать больше.

Когда мы вышли из автобуса, я огляделся. «Возможно, люди даже не будут брать наши приглашения», – думал я.

Но эффект от проведения фестивалей на побережье в течение 17 лет не собирался исчезать так быстро. Как только мы вышли на пляж, воля народа была явлена, несмотря на противостояние правительства.

«Нация, которая боится позволить своим людям открыто обсуждать верность или ложность идей – нация, которая боится своих людей».  

[Джон Ф. Кеннеди]

В тот момент, когда наша пёстрая процессия из сотни преданных ступила на песок, зрители схватили своих детей, но не из страха. Они проталкивали своих детей вперёд, чтобы сфотографировать с нами. Матаджи сняли с себя шёлковые гирлянды, которые я купил во время поездки в Пури и повесили их на шеи детей.

Это произвело сенсацию. Каждый хотел получить шёлковую гирлянду и сфотографироваться с нами. Но в окруже-нии такой толпы, обступившей нас, чтобы сфотографироваться, мы двигались по пляжу со скоростью улитки.

Я повернулся к Амритананде дасу: «Это великолепно, – сказал я, – но как мы сможем рекламировать фестиваль, продвигаясь с такой скоростью?»

Амритананда засмеялся: «Не думаю, что можно организовать рекламную кампанию лучше этой».

Когда мы пели, двигаясь по пляжу, люди махали нам и улыбались. И, впервые, многие из них выкрикивали: «Харе Кришна!» или «Харе Харе!»

Я покачал головой. «Определённо, времена меняются, – тихо сказал я, – и, похоже, к лучшему».

Когда мы приблизились к одной семье загорающих, девочка лет семи села, как только услышала киртан. Я тут же увидел, что она слепа. По мере того, как двигалась Харинама, она медленно поворачивала голову. Она начала улыбаться, и когда мы подошли ближе, сунула руку в сумку, пытаясь там что-то нащупать. Затем она выбежала вперёд с большой улыбкой и вручила мне монетку в один злотый.

«Харе Кришна», – прошептал я ей на ухо.

Ещё через сто метров мы встретили единственное за день противостояние. К группе киртана подошла женщина и начала громко жаловаться, что мы разрушаем (как вам это нравится?) дикую природу в окрестностях. Она упомянула морские котики, которые, якобы, уплывают в страхе от шума Харинамы.

«Вы причиняете беспокойство бедным животным, птицам и рыбам свои грохотом», – кричала она, привлекая внимание загорающих.

Вдруг молодой тюлень высунул из воды голову буквально в нескольких метрах от нас. Он медленно подплыл к берегу и выбрался на песок, остановившись в двух метрах от группы киртана. Он вытянул свою голову и уселся слушать киртан. Люди рассмеялись, а лицо женщины выражало шок.

«Это, наверное, тот тюлень, что следовал за нами вдоль берега в прошлом году, – сказал я преданным. – Посмотрим, поплывёт ли он за нами снова».

И, конечно же, как только мы двинулись, воспевая, по пляжу, тюлень прыгнул в воду и поплыл рядом. Каждый раз, когда мы останавливались, он высовывал голову из воды посмотреть на нас.

В этот вечер наш фестивальный городок был переполнен людьми. Местная учительница привела с собой в палатку моды, где мы переодеваем посетителей в сари, 50 маленьких девочек.

«Через час в городе свадьба, – сказала она, – и наш класс пригласили. Все девочки хотят быть одетыми в сари с фестиваля Харе Кришна».

Нам пришлось достать свои запасы, чтобы помочь одеть девочек к празднику вовремя.

В то же самое время преданные из палатки гопи-дотсов чуть не упали в обморок, когда появилась устроитель кемпинга с 320 девушками, желавших, чтобы их лица были украшены. На выполнение их просьбы ушёл почти весь вечер.

Как только началась программа на сцене, люди хлынули к передним скамейкам. Они заворожено сидели, глядя на танцоров с Бали, представлявших Рамаяну в своих прекрасных традиционных костюмах.

На следующий день мы вышли с Харинамой на тот же пляж, чтобы анонсировать следующее вечернее представление. Погода была совершенной. Дождя не было уже несколько недель. Преданные сказали мне, что уже с месяц не видели на небе ни облачка. Это было необычайно жаркое лето, температура была за 30.

При этом сложилась ироничная ситуация, поскольку местные власти запретили купаться в Балтийском море. Они боялись, что разница между жаркой погодой и холодной водой будет слишком велика для людей. Когда мы пели на пляже, люди лежали, загорая, и не имея возможности укрыться от жары.

Мне тоже доставалось от жары. Для рекламы фестивалей мы воспевали на пляжах по четыре часа в день под палящим солнцем. При шести фестивалях в неделю выходит 24 часа Харинамы, и это выматывает.

«Я уже устал, – подумал я, – а ведь это только первая неделя тура. Нас ожидает ещё семь недель».

Тут я увидел, что многие люди читают книги Шрилы Прабхупады, которые они купили на фестивале прошлым вечером. О большем вознаграждении за все аскезы я не мог и мечтать, и почувствовал прилив энергии.

Вечером, по пути к месту проведения фестиваля, я беседовал с одним преданным. «Группа Харинамы по-настоящему сильна, – сказал я. – Она побуждает людей ценить сознание Кришны».

«Но, к сожалению, – ответил он, – многие тысячи из них не приходят на фестивали».

«Это нормально, – сказал я, – Харинамы – сами по себе фестивали. Люди получают столько блага, просто увидев их!»

«Тривикрама Свами недавно рассказал мне историю, – продолжал я. – Как-то раз после Харинамы он отправился повидать Шрилу Прабхупаду».

«Понравилась ли людям сегодняшняя Харинама?» – спросил Шрила Прабхупада.

«Да, Шрила Прабхупада, – ответил он, – много людей наслаждались ей».

«Это хорошо, – сказал Шрила Прабхупада, – даже если они просто оценят её в уме, они уже совершат духовный прогресс».

Через два дня наш фестиваль переехал в Ревель. Во время этой программы одна женщина ходила по территории фестиваля, критикуя преданных. Потом она подошла ко мне.

«Эй, вы все! – Закричала она. – Только посмотрите! Волк в овечьей шкуре! Он называет себя святым, но его намерения злы!»

К моему удивлению, полиция быстро арестовала её за разжигание беспорядков и оштрафовала на 800 злотых.

На следующий день Нандини встретилась с мэром Колобжега. Он знал, что наш фестиваль был запрещён, но сам не участвовал в принятии этого решения. Нандини требовала, чтобы он отменил вердикт и вернул нам возможность выбора места на пляже.

«Этого я сделать не могу, – сказал мэр, – но поскольку приезжает посол Индии, я дам вам другое место – площадь в центре города. На протяжении всего лета она полна туристов».

Его секретарь задохнулась: «М-р мэр, – сказала она, – Вы поступаете смело, предоставляя им эту площадь. Вспомните об осенних выборах».

Через неделю мы начали трёхдневный фестиваль на площади. Погода была замечательной, и тысячи стекались на фестиваль. Вдобавок к обычной нашей программе зрители наслаждались выступлением группы танцоров из Раджастана, организованным консульством Индии.

Мой духовный брат из Австралии Курма дас тоже доставил гостям немало удовольствия наглядным приготовлением прасада в одной из наших палаток. А палатка йоги Джаятама была забита молодыми и старыми на протяжении всего фестиваля.

В последний день мы провели индийскую свадьбу. Субуддхи Райа и его невеста Радха Катха принесли свои обеты перед тысячей людей. Толпа на площади была так велика, что никто не мог шевельнуться.

После свадьбы со сцены выступили посол Индии и мэр города. Я был в палатке звукозаписи и наслаждался каждой минутой, пока посол восхвалял наши усилия делиться культурой Индии с жителями Польши. Глядя на огромное количество собравшихся, я поражался, как, несмотря на тщательно организованное противостояние, наши фестивали становятся больше и успешней, чем прежде.

И, подобно последней розочке на торте, Господь послал «страховочную» весть в виде звонка от Прачарананды даса, отвечающего за отношения нашего движения с правительством.

«Махараджа, – сказал он, – возможно, Вам будет интересно, что Министерство Внутренних дел только что выпустило отчёт о культах в Польше. Это подробное описание каждой группы, которую правительство считает опасной. К моему удивлению, нас нет в списке. И, в действительности, мы там ни разу даже не упоминаемся. Всё меняется. Конечно, на этом не кончаются наши проблемы с оппозицией, но это большой шаг в верном направлении».

Я был так воодушевлён новостью, что шёл по фестивальному городку в состоянии эйфории. И вишенка на розочке появилась, когда ко мне подошёл преданный из палатки «Вопросы и ответы».

«Махараджа, – сказал он, – в палатку зашла учитель местной высшей школы. Ей очень понравилось, как посол оценил наш фестиваль, и Вы поразитесь, что она сказала».

«Пожалуйста, скажи мне», – попросил я.

«Она сказала мне, что движение Харе Кришна – именно то, в чём нуждается молодёжь Польши, – сказал он, – и что мы должны объединить силы, чтобы сражаться с сектами».

И снова мне на ум пришла истина слов Шрилы Прабхупады:

«Мы не собираемся заводить себе врагов, но сам процесс таков, что непреданные всегда будут враждебны к нам. Несмотря на это, как утверждается в шастрах, преданный должен быть терпелив и милостив. Преданные, занятые в проповеди, должны быть готовы к нападкам невежественных людей, и всё же оставаться очень милостивыми к падшим обусловленным душам. Если кто-то может выполнять свои обязанности в ученической преемственности Нарады Муни, его служение обязательно будет признано. Мы должны искренне служить Господу, и так называемые враги не должны стать препятствием для нас». 

[ Шримад-Бхагаватам, 6.5.39, комментарий ]