Новое место

, ,

Том 7,  глава 10   

22 -26 июля 2006

 

 

Наши фестивали продолжались, несмотря на подлую анти-культовую кампанию правительства. По крайней мере, на данный момент победа за нами: на наши фестивали каждую неделю приходили десятки тысяч гостей, что создало хорошую рекламу. Но все же, с давних пор я знаю, что противника нельзя недооценивать.

“Если ты знаешь врага и знаешь себя, ты, без сомнения, победишь”.  [Искусство Войны, Сун Цзу, Глава 10, Текст 31]

Поэтому, когда мы получили известие, которое, казалось, полностью перечёркивает наши планы на Вудсток, оно не стало для нас неожиданным. Однажды утром Нандини даси позвонил Юрек Овщак, организатор фестиваля и наш хороший друг.

– На меня давят сверху, – сказал Юрек, – поэтому я вынужден попросить вас сократить размеры вашей деревни на Вудстоке в этом году. Вам также придется переехать с холма, где вы были в прошлом году, и откуда виден весь фестиваль, в угол площадки.

Нандини была поражена.

– Что случилось? – спросила она. – В чем причина таких перемен?

– Вы не хуже меня знаете политическую обстановку, – сказал он. – Большая площадка, которую вы занимали в предыдущие годы, привлекала слишком много внимания и ставила под угрозу срыва весь Вудсток. Не забывайте, у нас есть враги.

Нандини пришла ко мне и рассказала о телефонном звонке.

– Делай, как он говорит, – сказал я ей. – Когда продаешь слона, не стоит торговаться из-за стрекала погонщика.

На следующий день Нандини, Джаятаму и бхакта Доминику пришлось проехать 300 километров до Коштына, где будет проходить Вудсток. Секретарь Юрека показал им небольшую площадку рядом с входом на поле фестиваля.

– У вас будет 50 на 50 метров, – сказал он.

Преданные остолбенели, увидев такое маленькое пространство. Нандини, с её острым умом, тут же нашла выход.

– Это непрактично с точки зрения безопасности, сказала она. – Вы знаете, как подростки любят нашу деревню, особенно раздачу еды. В прошлом году мы распространили больше 110 тысяч порций. Здесь недостаточно пространства, и будет давка.

– Хм-м, да, действительно, – сказал секретарь. – Хорошо. 100 на 100 метров и ни сантиметра больше.

Нандини позвонила мне, как только они вернулись на нашу летнюю базу.

– Гуру Махараджа, – сказала она. – Я знаю, мы привыкли проводить наши фестивали с большим размахом, но в этом году нам придется уложиться в меньшие рамкии. Тем не менее, Джаятам, Доминик и я считаем, что наше новое место не так уж плохо. Каждый, кто придет на Вудсток, увидит нас. К тому же, все будет компактно расположено, что создаст уютную атмосферу.

Через две недели мы закончили первую часть нашего тура по Балтийскому побережью. Мы все упаковали и вместе с 250 преданными отправились в Коштын. Я поехал прямо на новое место. Доминик уже установил главную палатку,которая была в 3 раза меньше, чем в предыдущие годы.

Я был впечатлен и не смог сдержать улыбки.

– На самом деле, – сказал я Доминику, – это место лучше. Мы будем в самой гуще событий.

Я прогулялся по нашей территории и посмотрел, как идут приготовления к фестивалю. Ко мне подошел Джаятам

– Гуру Махараджа, – сказал он, – один пожилой человек спрашивает, может ли он купить большую картину с изображением Радхи и Кришны – заставку на нашей основной сцене.

– Так ведь она огромная! – ответил я.

– Его это не волнует, – сказал Джаятам. – Он хочет повесить ее в своем доме. Он говорит, что мы приезжаем лишь раз в году и уезжаем, а он целый год скучает по нам, но если у него будет эта картина, он будет чувствовать, что Господь всегда рядом с ним.

– Скажи ему, что он сможет забрать ее, когда закончится Вудсток, – сказал я.

– А цена? – спросил Джаятам.

– Отдай просто так, – сказал я. – Кто может назвать цену любви к Богу?

По дороге с поля, я увидел длинноволосого молодого человека лет 20 с рюкзаком.

– Он приехал рановато, – сказал я Амритананда дасу.

Потом я заметил, что он держит в руках мешочек с четками и повторяет джапу.

– Гляди, – сказал я Амритананде, – он повторяет джапу. Он один из наших?

Амритананда присмотрелся.

– Не думаю, – сказал он. – Я его никогда раньше не видел.

– Позови-ка его, – сказал я.

Юноша подошел к машине.

– Ты преданный Харе Кришна? – спросил я его.

Он выглядел озадаченным.

– Я … м-м-м … мне нравится читать Бхагавад-гиту, – сказал он.

– Ты живешь в храме? – спросил я.

– В храме? – удивился он.

-Ладно, – сказал я, – Кто научил тебя повторять на четках?

– Бхактиведанта, – сказал он.

Мы с Амританандой переглянулись.

– Какое-то время назад, – сказал он, – я лазил в Интернете в поисках духовного знания и натолкнулся на Бхагавад-гиту как она есть. Я заказал ее и начал читать. Несколько раз Бхактиведанта упоминает о важности повторения Харе Кришна.  В конце концов, я понял, что повторение значит повторение на четках. И вот я это делаю.

– И ты никогда не встречал преданных? – спросил я.

– Преданных? – снова переспросил он.

– Да, – сказал я. – Видишь? Вон там скоро поставят целую деревню, которую мы называем Мирная Деревня Кришны. Всю следующую неделю ты сможешь общаться с преданными Кришны и узнать больше о повторении Харе Кришна.

– Хорошо, – сказал он.

– Мы с тобой еще поговорим, – сказал я, когда мы отъезжали.

Следующие несколько дней мы лихорадочно работали, сооружая нашу деревню. За месяц фестивалей на побережье я очень устал. Но усталость мгновенно отступила, как только я представил себе грядущие перспективы.

– 300 тысяч людей получат большую дозу сознания Кришны, – восхищенно сказал я Амритананде, когда мы помогали разгружать на кухню грузовик с 22 тоннами продуктов. – Кому-то приходится ждать такой возможности много жизней.

Еще один знак, предвещающий наш успех, Нандини увидела, посетив общественную школу, в которой мы хотели готовить прасад для фестиваля и разместить преданных. Нандини переживала, потому что в прошлом году директор школы оказала ей холодный прием.

Но в этом году она очень тепло поприветствовала Нандини.

– Я так рада, что вы вернулись в Коштын, – сказала она. – Можете использовать школу в течение фестиваля Вудсток.

– Спасибо, – сказала Нандини. – Но по сравнению с прошлым годом, Вы изменили свое отношение. Почему?

Директриса улыбнулась.

– В прошлом году я была в вашей деревне на Вудстоке, – сказала она. – Когда я пришла, один из ваших лидеров говорил со сцены. Послушав его, я поняла, что вы проповедуете те же ценности, которые мы стараемся привить нашим ученикам. Но настоящие изменения произошли, после того как я прогулялась по всему фестивалю Вудсток. Я поспешно вернулась в вашу деревню преисполненная благодарности за атмосферу покоя и чистоты.

– На следующий день я вернулась в вашу деревню, но по другой причине. Мой отец недавно умер, и я глубоко переживала. Я искала ответы на многие жизненные вопросы. В палатке йоги инструктор обучал нас асанам и рассказывал о философии. Мне стало легче. С тех пор я практикую йогу три раза в неделю и ввела преподавание йоги в школе.

– Чудесно, – сказала Нандини. – Я рада слышать, что благодаря нам в Вашей жизни произошли такие изменения.

– Могу я попросить еще об одном одолжении? – спросила директриса. – Нам в школу требуется преподаватель английского языка, но мне бы хотелось, чтобы это был высоконравственный человек. Из любви к детям я не могу нанять кого-то с низкими стандартами. Мы предоставим хорошую зарплату, хороший дом, страховку – все. Найдите мне кого-нибудь из Харе Кришна.

Нандини рассмеялась.

– Я постараюсь, – сказала она.

Директриса проводила Нандини до дверей.

– Я с нетерпением жду фестиваля в этом году, – сказала она, – и я хотела бы выразить восхищение вашим новым местом. Оно превосходно, прямо рядом с входом на фестиваль, отличное место, чтобы распространять ваше послание. Как я слышала, все жители Коштына собираются посетить Вудсток или, точнее говоря, Мирную Деревеньку Кришны.

Нандини не могла сдержать улыбку и смеялась всю дорогу назад на фестиваль.

 

– Люди хвалят наши деяния, – сказал Шрила Прабхупада однажды. – Если мы поддерживаем свои стандарты, люди будут ценить нас. Они скажут: “О, это здорово, эти люди – хорошие”. Иногда в газетах они пишут: “Эти Харе Кришна – хорошие. Мы хотим, чтобы их было больше”.

[лекция по Шримад-Бхагаватам, Лос-Анджелес, 7 декабря, 1975]

 

Ради всеобщего блага

, ,

Том 7, глава 9    

18 – 22 июля  2006

  

 

По пути в Мжежино, где преданные устанавливали палатки, готовясь к фестивальной программе, мы с Амритананда дасом заехали в Шабиатов присмотреть грузовичок. Нас поприветствовал хозяин автостоянки, пожилой человек лет 70-ти.

– Вас давно не было, – сказал он. – В течение многих лет вы каждое лето проводили здесь свой фестиваль. А потом стали проводить его неподалеку, в Мжежино.

– Там больше людей, – быстро ответил я. Мне не терпелось посмотреть грузовик, так как мы спешили на фестиваль.

– А вы знаете, сколько людей в Шабиатове скучают по вашему фестивалю? – спросил он. – Наш город очень маленький и здесь ничего не происходит. Ваши фестивали были самым ярким событием года.

Неожиданно поиски грузовика потеряли свою значимость.

– Как могу я быть таким бессердечным? – подумал я. – Как могу не откликнуться на интерес этого человека к сознанию Кришны?

Мы немного поговорили, потом быстро осмотрели грузовик и втроем отправились к машине.

– Сегодня вечером я буду в Мжежино со своей внучкой, – сказал старик. – Ей десять лет, и с тех пор как ей исполнилось пять, она каждый год посещает ваши фестивали.

Пока мы ехали, я размышлял над тем, что преданный не должен, ссылаясь на свою занятость, игнорировать чей-либо интерес к преданному служению Господу. Делиться сознанием Кришны – это суть жизни преданного.

В конце концов,  я сам не так давно пребывал в полном невежестве. Если бы Вишнуджана Махараджа не нашел время проповедовать мне, где бы я сейчас был?

Я вспомнил слова Шрилы Прабхупады из Чайтанья Чаритамриты:

“Васудева Випра был болен проказой и испытывал ужасные страдания. Чайтанья Махапрабху исцелил его, чтобы Васудева продолжал проповедовать послание Господа Кришны и освободил всех  – это единственное, что Господь хотел от него взамен. Такова деятельность Международного Общества Сознания Кришны. Каждый член этого Общества находился в ужасных условиях, но теперь каждый из них проповедует сознание Кришны”. [Шри Чайтанья Чаритамрита, Мадхья 7, 148 комментарий]

Когда мы приехали на фестивальную площадку, я, к своему изумлению, увидел, что преданные, отвечающие за установку сцены и палаток, даже не начали свою работу. Неподалеку я увидел Нандини даси, она разговаривала с хмурыми людьми.

– Что происходит? – спросил я преданного.

– Владельцы близлежащих магазинов не хотят, чтобы наш фестиваль проходил в этом месте, – сказал он. – Они говорят, что это вредит их торговле, и не пускают наш прицеп на площадку.

Хотя время уже поджимало, я решил не вмешиваться. Пусть Нандини сама справляется с этим. Переговоры в кризисных ситуациях – ее конек.

Через полчаса Нандини подошла ко мне.

– Гуру Махараджа, – сказала она, – они категорически против того, чтобы мы провели фестиваль здесь. Наши палатки будут закрывать их магазины. И хотя официально мы можем расположиться, где хотим, мне кажется, что это будет не очень мудро. Эти люди будут здесь всегда, и с каждым годом они будут становиться враждебнее и враждебнее. Я считаю, что нужно пойти на компромисс.

Первой моей реакцией был гнев и желание отстаивать наши права, но, выслушав хладнокровные рассуждения Нандини, я успокоился и согласился. Наша готовность сотрудничать смягчила сердца владельцев магазинов, и они предложили нам место поблизости. И так получилось, что их магазины вписались в антураж нашего фестиваля и стали его частью. Позже вечером я пришел в один из этих магазинов, чтобы купить фрукты.

– Как дела? – спросил я хозяина.

– Лучше чем обычно, – улыбнувшись, ответил он.

По милости Господа новое место оказалось лучше и для нас – проповедь проходила более успешно, чем когда-либо до этого в Мжежино.

Во время фестиваля я выразил свое восхищение способностью Нандини дипломатично разрешать конфликты – даже преданному порой приходится использовать дипломатию:

“Профессиональный дипломат знает, как общаться с людьми, особенно если дело касается политики. Есть много примеров, как Рупа Госвами, Рагхунатха даса Госвами и Рамананда Рай использовали дипломатию в служении Господу. Когда отца и дядю Рагхунатха даса Госвами, должны были арестовать, он спрятал их, а сам встретился с чиновниками и дипломатично уладил дело. Итак, дипломатия, если ее использовать в служении Господу, является одним из видов преданного служения”.

[Шри Чайтанья Чаритамрита, Мадхья 12.45, комментарий]

Я часто видел, как преданное служение смягчает сердца людей, так и сердца владельцев магазинов смягчились, и это еще больше усилило мою веру в сознание Кришны. На самом деле, я живу ради таких моментов, потому что в них я вижу проявление Гаура-шакти, вечной духовной энергии Господа Чайтаньи Махапрабху. Это награда за все аскезы, которые совершает проповедник, распространяя учение Господа.

Еще один случай произошел позже этим же вечером.

Как всегда, на фестиваль собрались тысячи людей. В конце, во время заключительного киртана, я увидел, как Нандини разговаривает с каким-то джентльменом. И даже звуки киртана и облака пыли, которое подняли 100 танцующих детей, не мешали их беседе. Только когда программа закончилась, и большинство гостей разошлись, Нандини и мужчина распрощались.

Я спросил Нандини о нем. Было заметно, что она вдохновлена милостью Господа Чайтаньи, которую Он проливает на падшие души Кали-юги.

– Он отвечает за культурные мероприятия в Шебиатове, здесь неподалеку, – сказала Нандини. – Он помогал нам получать разрешение и организовывать там наши фестивали в течение многих лет. И расстроен, что мы больше не проводим их.

Я вспомнил старика с автостоянки.

– Да, – сказал я, –  Я знаю еще кое-кого в Шебиатове, кто испытывает те же чувства.

– Он помнит, как в течение многих лет мы общались с ним, – продолжала Нандини.

– Я всегда слушал вас, – сказал он, – но не всё понимал.

Несколько месяцев назад у его матери обнаружили рак на последней стадии. Он был сражен этой новостью, и не было никого, кто мог бы утешить и поддержать его. Видеть, как умирает мать, было для него настоящим мучением.

Тогда он стал вспоминать то, что мы рассказывали ему, и что он слышал на наших фестивалях. “Я вспомнил о карме и реинкарнации, – сказал он, – о временной природе этого мира и о реальности духовного мира, и это облегчило мои страдания”.

– Шли дни, матери становилось все хуже, – рассказывал он, – но я становился спокойнее и спокойнее, и все больше размышлял над мудростью, которой вы со мной поделились. И когда моя мать умерла, мне было очень больно, но я смог перенести это. Сегодня я пришел, чтобы поблагодарить вас за духовное знание, которое вы дали мне.

Я сказала ему, что мы очень счастливы поделиться тем, что спасло и нас. Я хотела отблагодарить его за все, что он сделал для наших фестивалей в Шабиатове, и отвела его в магазин сувениров.

Когда он понял, что я хочу сделать, он сказал мне, что настоящий подарок, который мы можем ему дать, не здесь.

Мы вышли из магазина сувениров, и он подвел меня к столику с книгами. Он взял Бхагавад Гиту и сказал, что это лучший подарок, который только можно получить.

А затем, к моему изумлению, он взял четки для джапы и сказал, что это – тоже.

– Я хочу отплатить вам за вашу доброту духовно, – сказал он. – То немногое, что я узнал, очень сильно помогло мне. Можно только представить, как много можно получить, если углубиться.

Он оставил пожертвование и пошел к своей машине. Я потрясена, Гуру Махараджа, как эти фестивали меняют сердца падших душ.

– Я тоже, – ответил я, покачав головой. – Наши фестивали посещают тысячи людей, и таких историй, должно быть, очень много. Давайте помолимся за возможность продолжать в том же духе еще долгие годы. Эти фестивали – желание Господа и Его представителей, чистых преданных, которые давным-давно составили план, как затопить мир любовью к Господу.

Этим вечером, прежде чем лечь спать я прочитал отрывок из Према Виласы Шри Нитьянанда даса:

 

“Однажды утром Джива Госвами позвал Шриниваса Ачарью и Нароттама дас Тхакура.

– Вы должны пойти к своим духовным учителям и попросить у них разрешения отправиться в Бенгалию с книгами, – сказал он.

Сначала они пошли к Локанатха Госвами.

– Вы должны делать совершенным образом все то, чему я вас учил, – сказал Локанатха Госвами. – Будьте отрешенными, не пользуйтесь парфюмерными маслами и другими предметами роскоши. Ешьте просто и только один раз в день.

– Служите Вайшнавам с той же любовью и преданностью, с которой вы служите Кришне. Будьте осторожны, избегайте оскорблений в преданном служении.

– И самое важное, совершайте санкиртану и устраивайте грандиозные фестивали ради всеобщего блага. Это мой наказ.

[  Шри Нитьянанда дас, “Према Виласа”, 12 виласа ]

Глас народа

, ,

Том 7, глава 8  

30 июня – 17 июля 2006

 

Наслаждаясь каждой минутой паломничества в Джаганнатха Пури, я всё же беспокоился о Польском туре. Мы с Джаятама дасом находились в Пури, и вся ответственность за организацию тура легла на Нандини даси. Нандини, бесспорно, очень способна, но забота о целом туре – слишком много для одного человека.

В этом году наши планы были грандиознее прежних. Темой тура мы выбрали «Лето йоги». В прошедшем году и Джаятам и Нандини прошли интенсивные курсы по преподаванию йоги, чтобы давать уроки на фестивалях. Польские СМИ подхватили тему, и главный радиовещательный канал Польши «Програм 1» каждый день рассказывал о фестивалях. «Газета Выборчжа», крупнейшая газета страны, также рекламировала фестивали в ежедневном разделе «Летний отдых».

Как раз перед моим отъездом в Пури Нандини была занята организацией виз для 250 русских и украинских преданных, подготовкой 25 тонн реквизита, хранившегося зимой на складах, бронированием базы в школе на Балтийском побережье и подписанием контрактов для 42 фестивалей.

Но, находясь в Пури, ни Джаятам, ни я не имели с ней никакой связи. Наши мобильные телефоны не работали, в основном, похоже, по причине того, что связь была блокирована разговорами миллионов паломников, использовавших городскую систему телекоммуникаций.

Как только мы прибыли в аэропорт Мадраса, чтобы пересесть на рейс до Европы, мой мобильник начал звонить не переставая, сообщая об СМС сообщениях, скопившихся за последнюю неделю. Первый же открытый текст сообщал: «Срочно! Свяжитесь со мной немедленно. Ужасная оппозиция. Один фестиваль уже отменён. Нандини».

Я тут же позвонил Нандини, но поскольку в Польше было далеко за полночь, она не отвечала. Мне не сиделось спокойно во время всего нашего перелёта до Европы. «Как ты думаешь, с какого рода проблемами мы столкнулись на этот раз?» – спросил я Джаятама.

«Не хотелось бы выдумывать, – ответил он, но я ждал проблем в этом году, поскольку новое правительство экстра-консервативно».

Позже, во время полёта, я с удивлением нашёл статью в «Интернэшнл Херальд Трибьюн», озаглавленную «Получив выговор Евросоюза, Польша села в лужу».

 

«Две недели назад, – начиналась она, – представители народов Европы (Европарламента), заседая в Страсбурге подписали резолюцию, выражающую всеобщую обеспокоенность расовой ненавистью и ксенофобией в Европе, упоминая несколько стран, в которых происходили инциденты, связанные с расовой либо религиозной нетерпимостью, и, в особенности делая акцент на Польше».

 

По прибытии во Франкфурт я тут же позвонил Нандини снова. На это раз она ответила и вкратце сообщила мне последние новости.

«Католическая церковь тесно сотрудничает с новым правительством, – начала она, – и использует любую возможность отстоять свои позиции. Мы привлекли внимание небывалым количеством публикаций, рекламирующих наши фестивали.

Параллельно нашей организована кампания под названием «Лето против культов». Во всех средствах массовой информации людей предупреждают, что культы используют летний сезон для расширения своей пропаганды.

Последние несколько недель священник главной церкви в Колобжеге, самом большом городе, где будет проходить наш тур, поливает нас грязью в своих воскресных проповедях. Это всё, о чём он говорит. В результате город отменил разрешение выбрать для нашего фестиваля место около пляжа, которое предполагалось использовать в течение двух недель.

Священник в Сьемышле, где расположена наша база, тоже накаляет страсти против нас. Он уговаривает свою воскресную паству внимательно смотреть за своими детьми, пока мы в городе. Он размещает ежедневные предупреждения о нас на публичной доске объявлений за церковью. Обстановка в городке напряжённая. Есть и другие вещи, но я дождусь Вашего приезда, чтобы рассказать всё».

Я размышлял над ситуацией по дороге из Франкфурта в Варшаву. «Когда я был в Пури, – думал я, – я молился Господу Джаганнатхе о благословении всегда распространять Его милость тем, кому повезло меньше, чем мне, но те, для кого она предназначена, не всегда принимают эту милость. Поэтому священнику следует быть терпимым».

На собрании тура на следующий день я поговорил с Нандини об отменённом фестивале в Колобжеге.

«Предполагалось, что посол Индии в Польше будет почётным гостем на этом фестивале, – сказал я. – Польскому правительству будет весьма неловко, если мы расскажем послу, что праздник был отменён из-за религиозной дискриминации».

«Я это понимаю, – ответила Нандини, – и планирую поднять этот вопрос при встрече с мэром Колобжега в конце недели».

Я посмотрел на всех присутствовавших преданных. «Никто из нас не должен быть обескуражен, – сказал я. – Оппозиция, с которой мы столкнулись, не является чем-то новым. Нам приходилось бороться с ней каждый год».

«Но в этом году она особенно агрессивна, – сказал Джаятам, – особенно после недавних выборов. Наш начальник охраны, Ракшана дас, каждый день получает угрожающие сообщения на свой мобильный телефон, предупреждающие нас не проводить никаких фестивалей в этом году».

«Давайте подождём и посмотрим на реакцию людей, – предложил я. – Отправившись завтра на Харинаму, мы сможем оценить ситуацию».

На следующие день все, во главе со мной, отправились на пляж в Побиерово, чтобы разрекламировать вечерний фестиваль. Думая о высказывании Европейского Парламента о ксенофобии в Польше и плохих статьях со стороны кампании «Лето против культов», я был полон опасений, если не сказать больше.

Когда мы вышли из автобуса, я огляделся. «Возможно, люди даже не будут брать наши приглашения», – думал я.

Но эффект от проведения фестивалей на побережье в течение 17 лет не собирался исчезать так быстро. Как только мы вышли на пляж, воля народа была явлена, несмотря на противостояние правительства.

 

«Нация, которая боится позволить своим людям открыто обсуждать верность или ложность идей – нация, которая боится своих людей».  

[Джон Ф. Кеннеди]

 

В тот момент, когда наша пёстрая процессия из сотни преданных ступила на песок, зрители схватили своих детей, но не из страха. Они проталкивали своих детей вперёд, чтобы сфотографировать с нами. Матаджи сняли с себя шёлковые гирлянды, которые я купил во время поездки в Пури и повесили их на шеи детей.

Это произвело сенсацию. Каждый хотел получить шёлковую гирлянду и сфотографироваться с нами. Но в окруже-нии такой толпы, обступившей нас, чтобы сфотографироваться, мы двигались по пляжу со скоростью улитки.

Я повернулся к Амритананде дасу: «Это великолепно, – сказал я, – но как мы сможем рекламировать фестиваль, продвигаясь с такой скоростью?»

Амритананда засмеялся: «Не думаю, что можно организовать рекламную кампанию лучше этой».

Когда мы пели, двигаясь по пляжу, люди махали нам и улыбались. И, впервые, многие из них выкрикивали: «Харе Кришна!» или «Харе Харе!»

Я покачал головой. «Определённо, времена меняются, – тихо сказал я, – и, похоже, к лучшему».

Когда мы приблизились к одной семье загорающих, девочка лет семи села, как только услышала киртан. Я тут же увидел, что она слепа. По мере того, как двигалась Харинама, она медленно поворачивала голову. Она начала улыбаться, и когда мы подошли ближе, сунула руку в сумку, пытаясь там что-то нащупать. Затем она выбежала вперёд с большой улыбкой и вручила мне монетку в один злотый.

«Харе Кришна», – прошептал я ей на ухо.

Ещё через сто метров мы встретили единственное за день противостояние. К группе киртана подошла женщина и начала громко жаловаться, что мы разрушаем (как вам это нравится?) дикую природу в окрестностях. Она упомянула морские котики, которые, якобы, уплывают в страхе от шума Харинамы.

«Вы причиняете беспокойство бедным животным, птицам и рыбам свои грохотом», – кричала она, привлекая внимание загорающих.

Вдруг молодой тюлень высунул из воды голову буквально в нескольких метрах от нас. Он медленно подплыл к берегу и выбрался на песок, остановившись в двух метрах от группы киртана. Он вытянул свою голову и уселся слушать киртан. Люди рассмеялись, а лицо женщины выражало шок.

«Это, наверное, тот тюлень, что следовал за нами вдоль берега в прошлом году, – сказал я преданным. – Посмотрим, поплывёт ли он за нами снова».

И, конечно же, как только мы двинулись, воспевая, по пляжу, тюлень прыгнул в воду и поплыл рядом. Каждый раз, когда мы останавливались, он высовывал голову из воды посмотреть на нас.

В этот вечер наш фестивальный городок был переполнен людьми. Местная учительница привела с собой в палатку моды, где мы переодеваем посетителей в сари, 50 маленьких девочек.

«Через час в городе свадьба, – сказала она, – и наш класс пригласили. Все девочки хотят быть одетыми в сари с фестиваля Харе Кришна».

Нам пришлось достать свои запасы, чтобы помочь одеть девочек к празднику вовремя.

В то же самое время преданные из палатки гопи-дотсов чуть не упали в обморок, когда появилась устроитель кемпинга с 320 девушками, желавших, чтобы их лица были украшены. На выполнение их просьбы ушёл почти весь вечер.

Как только началась программа на сцене, люди хлынули к передним скамейкам. Они заворожено сидели, глядя на танцоров с Бали, представлявших Рамаяну в своих прекрасных традиционных костюмах.

На следующий день мы вышли с Харинамой на тот же пляж, чтобы анонсировать следующее вечернее представление. Погода была совершенной. Дождя не было уже несколько недель. Преданные сказали мне, что уже с месяц не видели на небе ни облачка. Это было необычайно жаркое лето, температура была за 30.

При этом сложилась ироничная ситуация, поскольку местные власти запретили купаться в Балтийском море. Они боялись, что разница между жаркой погодой и холодной водой будет слишком велика для людей. Когда мы пели на пляже, люди лежали, загорая, и не имея возможности укрыться от жары.

Мне тоже доставалось от жары. Для рекламы фестивалей мы воспевали на пляжах по четыре часа в день под палящим солнцем. При шести фестивалях в неделю выходит 24 часа Харинамы, и это выматывает.

«Я уже устал, – подумал я, – а ведь это только первая неделя тура. Нас ожидает ещё семь недель».

Тут я увидел, что многие люди читают книги Шрилы Прабхупады, которые они купили на фестивале прошлым вечером. О большем вознаграждении за все аскезы я не мог и мечтать, и почувствовал прилив энергии.

Вечером, по пути к месту проведения фестиваля, я беседовал с одним преданным. «Группа Харинамы по-настоящему сильна, – сказал я. – Она побуждает людей ценить сознание Кришны».

«Но, к сожалению, – ответил он, – многие тысячи из них не приходят на фестивали».

«Это нормально, – сказал я, – Харинамы – сами по себе фестивали. Люди получают столько блага, просто увидев их!»

«Тривикрама Свами недавно рассказал мне историю, – продолжал я. – Как-то раз после Харинамы он отправился повидать Шрилу Прабхупаду».

«Понравилась ли людям сегодняшняя Харинама?» – спросил Шрила Прабхупада.

«Да, Шрила Прабхупада, – ответил он, – много людей наслаждались ей».

«Это хорошо, – сказал Шрила Прабхупада, – даже если они просто оценят её в уме, они уже совершат духовный прогресс».

Через два дня наш фестиваль переехал в Ревель. Во время этой программы одна женщина ходила по территории фестиваля, критикуя преданных. Потом она подошла ко мне.

«Эй, вы все! – Закричала она. – Только посмотрите! Волк в овечьей шкуре! Он называет себя святым, но его намерения злы!»

К моему удивлению, полиция быстро арестовала её за разжигание беспорядков и оштрафовала на 800 злотых.

На следующий день Нандини встретилась с мэром Колобжега. Он знал, что наш фестиваль был запрещён, но сам не участвовал в принятии этого решения. Нандини требовала, чтобы он отменил вердикт и вернул нам возможность выбора места на пляже.

«Этого я сделать не могу, – сказал мэр, – но поскольку приезжает посол Индии, я дам вам другое место – площадь в центре города. На протяжении всего лета она полна туристов».

Его секретарь задохнулась: «М-р мэр, – сказала она, – Вы поступаете смело, предоставляя им эту площадь. Вспомните об осенних выборах».

Через неделю мы начали трёхдневный фестиваль на площади. Погода была замечательной, и тысячи стекались на фестиваль. Вдобавок к обычной нашей программе зрители наслаждались выступлением группы танцоров из Раджастана, организованным консульством Индии.

Мой духовный брат из Австралии Курма дас тоже доставил гостям немало удовольствия наглядным приготовлением прасада в одной из наших палаток. А палатка йоги Джаятама была забита молодыми и старыми на протяжении всего фестиваля.

В последний день мы провели индийскую свадьбу. Субуддхи Райа и его невеста Радха Катха принесли свои обеты перед тысячей людей. Толпа на площади была так велика, что никто не мог шевельнуться.

После свадьбы со сцены выступили посол Индии и мэр города. Я был в палатке звукозаписи и наслаждался каждой минутой, пока посол восхвалял наши усилия делиться культурой Индии с жителями Польши. Глядя на огромное количество собравшихся, я поражался, как, несмотря на тщательно организованное противостояние, наши фестивали становятся больше и успешней, чем прежде.

И, подобно последней розочке на торте, Господь послал «страховочную» весть в виде звонка от Прачарананды даса, отвечающего за отношения нашего движения с правительством.

«Махараджа, – сказал он, – возможно, Вам будет интересно, что Министерство Внутренних дел только что выпустило отчёт о культах в Польше. Это подробное описание каждой группы, которую правительство считает опасной. К моему удивлению, нас нет в списке. И, в действительности, мы там ни разу даже не упоминаемся. Всё меняется. Конечно, на этом не кончаются наши проблемы с оппозицией, но это большой шаг в верном направлении».

Я был так воодушевлён новостью, что шёл по фестивальному городку в состоянии эйфории. И вишенка на розочке появилась, когда ко мне подошёл преданный из палатки «Вопросы и ответы».

«Махараджа, – сказал он, – в палатку зашла учитель местной высшей школы. Ей очень понравилось, как посол оценил наш фестиваль, и Вы поразитесь, что она сказала».

«Пожалуйста, скажи мне», – попросил я.

«Она сказала мне, что движение Харе Кришна – именно то, в чём нуждается молодёжь Польши, – сказал он, – и что мы должны объединить силы, чтобы сражаться с сектами».

И снова мне на ум пришла истина слов Шрилы Прабхупады:

 

«Мы не собираемся заводить себе врагов, но сам процесс таков, что непреданные всегда будут враждебны к нам. Несмотря на это, как утверждается в шастрах, преданный должен быть терпелив и милостив. Преданные, занятые в проповеди, должны быть готовы к нападкам невежественных людей, и всё же оставаться очень милостивыми к падшим обусловленным душам. Если кто-то может выполнять свои обязанности в ученической преемственности Нарады Муни, его служение обязательно будет признано. Мы должны искренне служить Господу, и так называемые враги не должны стать препятствием для нас». 

[ Шримад-Бхагаватам, 6.5.39, комментарий ]

 

Джаганнатха Свами

, ,

Том 7, глава 7 

22 – 29 июня  2006

 

 

Я устроил себе 5 недель передышки в Америке и сосредоточился на здоровье. Я делал физические упражнения почти каждый день, отдыхал и принимал здоровый прасад. Я уделял минимум времени своей почте, чтобы избежать стресса и использовал освободившееся время для изучения священных писаний. К четвертой неделе я полностью восстановился и чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние годы. Я был полностью готов к возвращению в Польшу на наш летний фестивальный тур.

Однажды утром мне позвонил мой духовный брат Радханатха Свами.

«Я хотел бы пригласить тебя присоединиться к паломничеству нашей ятры в Джаганнатха Пури на 2 недели, – сказал он. – Нас будет более 3 тысяч, и мы собираемся принять участие в ежегодном празднике Ратха Ятра. Я был бы признателен, если бы ты смог приехать, чтобы давать там лекции и вести киртаны.

Моей первой мыслью было отказаться. Сердцем и душой я уже был в Польше. Но в следующее мгновение я подумал, какое великое духовное благо можно получить от поездки на Ратха Ятру в Пури в обществе Радханатхи Свами и его учеников. С тех пор, как я впервые услышал свое духовное имя, Индрадьюмна дас, на церемонии посвящения 36 лет назад, мне всегда очень хотелось посетить Ратха Ятру в Джаганнатха Пури.

Индрадьюмна Махараджа – знаменитый царь, который повелел вырезать изначальные Божества Джаганнатхи, Баладевы и Субхадры и установил Им поклонение в храме в Пури тысячи лет назад. Ежегодный парад Ратха Ятра, во время которого преданные выносят Божества из храма и  везут Их на трех великолепных колесницах,  известен во всем мире.

Пока Радханатх Махарадж описывал план паломничества, я заглянул в свой календарь и увидел, что Ратха Ятра состоится всего за несколько дней до начала нашего фестивального тура в Польше.

«Вообще-то, это возможно, – подумал я, – но это означает, что я приеду в Польшу прямо перед первым фестивалем. Мне нужно посоветоваться с Джаятамом дасом и Нандини даси в Польше, согласятся ли они, чтобы я приехал так поздно».

Я позвонил Джаятаму и Нандини, и после некоторого обсуждения мы решили, что преданные тура смогут подготовиться к первому фестивалю без меня. Нандини даже предложила, чтобы Джаятам поехал со мной.

«Он сделает хорошие фотографии, которые мы сможем использовать в новой выставке», – сказала она.

Спустя 2 недели мы с Джаятамом прибыли в Пури. Ратха Ятра должна была начаться через 2 дня, и подготовка шла полным ходом. После 5 недель уединения в Америке я внезапно очутился среди тысяч паломников собравшихся в Джаганнатха Пури.

Я с удивлением увидел, что 3 огромные колесницы уже припаркованы перед главным храмом. Они были украшены сверкающими зеркальцами, белыми кистями хвостов яков, рисунками, медными колокольчиками и шелковой тканью. Красочные купола и красивые флаги венчали колесницы.

Пока я их разглядывал, местный брахмана рассказал мне, что 100 плотников в течение целого месяца сооружали каждую колесницу. Я прикинул, что колесница Господа Джаганнатхи была больше 50 футов в высоту около 15 метров), а также насчитал 14 огромных колес. Я удивился еще больше, когда священник сказал мне, что на колеснице нет руля и тормозов.

«Мы подкладываем бревна под колеса, чтобы остановить колесницы, – сказал он с улыбкой, – но на самом деле они едут или останавливаются только по воле Господа Джаганнатхи».

На следующий день мы встретились с Радханатха Махараджем и его учениками у Швета Ганги, маленького озера в тихом уголке Пури. Когда мы подъехали, Махарадж сидел под большим баньяновым деревом в окружении трех тысяч учеников. Это была настоящая сцена из древности: гуру говорит с учениками на духовные темы в святом месте.

Я тихонько сел рядом с Махараджем и погрузился в его рассказ о славе Джаганнатха Пури. Махарадж обладает удивительной способностью в течение многих часов пересказывать длинные повествования из писаний в мельчайших деталях, вставляя красочные истории и анекдоты. Во время его рассказа, я осознал, что описания и слова садху – единственный способ войти в святую дхаму и постичь её.

Предполагая, что на параде будет огромная толпа, рано утром следующего дня мы все собрались перед храмом Джаганнатхи. Пространство перед колесницами было ограждено веревками, а в организации безопасности были задействованы сотни полицейских и солдат. Я увидел, как армейские снайперы заняли свои позиции на крышах домов. Совсем недавно было несколько взрывов в Дели и в храмах по всей стране, а также утром я прочитал в местной газете, что в течение Ратха Ятры может произойти нападение террористов.

Мы начали киртан вне огражденной территории, и в это время стали прибывать толпы людей. Вскоре широкая трехкилометровая дорога была настолько заполнена паломниками, что было невозможно двигаться. Температура поднялась до 48 градусов, и, с учётом высокой влажности, я обнаружил, что стало тяжело дышать. Интересно, как я смогу провести несколько часов посреди многомиллионной толпы. Неожиданно я увидел Шриман Пандит даса, преданного, индуса из Англии, машущего мне рукой из-за огражденной местности.

«Идите сюда, скорее, – кричал он сквозь киртан. – У меня есть несколько VIP-пропусков в эту зону».

Я схватил Джаятама, и мы стали пробиваться сквозь плотную толпу в VIP-зону. Остальные преданные последовали за нами.

«Мне дали только 5 пропусков для наших санньяси, – сказал Шриман Пандит. – А здесь уже больше 20 преданных».

Я попросил Джаятама отделиться от группы и сделать несколько снимков колесниц с близкого расстояния и дал ему свой пропуск.

«Если нас вышвырнут отсюда, – сказал я, – то, по крайней мере, у нас будут фотографии для преданных в Польше».

И действительно, через несколько минут нас стала окружать полиция.

– Вы все, вон отсюда! – Закричал один особо воинственно настроенный офицер.

– Но у нас есть пропуска, – сказал один преданный.

– Это неважно! – крикнул полицейский. – Вон!

Шриман Пандит повернулся ко мне. «Многим пандитам (священнослужителям) храма не нравятся преданные ИСККОН, – сказал он, – и они нажаловались комиссару полиции, что мы хотим захватить власть на параде, поэтому нам приказано покинуть эту зону».

В этом храме придерживаются строгой политики – пускать только индусов, и священнослужители известны тем, что бьют тех, кто пытается нарушить это правило. Несмотря на то, что эти ограничения не одобряются священными писаниями, эта предвзятая политика распространилась и за пределами храма, куда Господь Джаганнатха милостиво выходит, чтобы дать Свой даршан каждому.

Неожиданно нас окружили сотрудники службы безопасности и стали оттеснять нас за веревки. Боковым зрением я увидел, как смеялись некоторые священнослужители.

Преданные осторожно сопротивлялись, но полицейские пришли в ярость и стали толкать нас. Спасаясь, преданные подныривали под веревками или перелезали через них, а меня в давке так прижали, что я не мог даже пошевелиться. И в то же мгновение передо мной оказался полицейский, который начал нас выгонять.

– Вон! – заорал он. – Ты белый! Ты не индус!

Когда он занес дубинку, чтобы ударить меня, я поднял руки, чтобы защититься. Неожиданно он прыгнул вперед и толкнул меня, я отлетел на веревки и они отбросили меня обратно на него. Он ударил меня кулаком в нос, и я упал на землю. Я лежал ошарашенный.

Я пришел в себя и стал искать свои очки. Потом перекатился под веревками на другую сторону. Обернувшись, я увидел его злобное лицо. Из-за шума толпы я не слышал, что он говорил, но мог прочитать по губам: “Не индус!”.

Я не собирался позволить ему испортить мое паломничество в Пури. Мой нос, к счастью, не был сломан, и я, отбросив мысли об этом событии, стал пробираться к группе киртана ИСККОН посреди толпы. На полпути я снова встретил Шриман Пандита.

– Пойдемте, – сказал он. – Думаю, я смогу провести нас обратно в VIP-зону.

– Не уверен, что мне хотелось бы туда вернуться, – ответил я.

Он схватил меня за руку и протащил под веревками обратно. Издалека я увидел, как Джаятам спокойно фотогра-фирует колесницы в разных ракурсах. Звук раковин вдруг возвестил о появлении Господа Баларамы – Его первым выносят из храма. Толпа разразилась невероятным ревом. Больше 50 священников стали колотить в медные гонги.

Через мгновение появился Господь Баларама, которого двигало много человек. Это было удивительное зрелище.

Мужчины стелили большие подушки перед Божеством и наклоняли его вперед. Его огромный головной убор раскачивался туда и сюда. Потребовался целый час на то, чтобы вынести Его из храма, поднять по наклонной плоскости и установить на колеснице.

Следующей священники вынесли Госпожу Субхадру.

– Она леди, – сказал Шриман Пандит, – поэтому они несут Её лежа.

В тот момент, когда Субхадру поднимали по пандусу к Ее колеснице, меня снова увидел ударивший меня полицейский. Он бросился ко мне, но как только он оказался рядом, из ниоткуда появился храмовый священнослужитель и встал между нами.

– Оставь его в покое, – сказал священник. – Он Вайшнав, преданный Господа Джаганнатхи.

– Он белый, – презрительно сказал полицейский.

– Может быть, – ответил священнослужитель, закрыв меня собой, – но, тем не менее, он Вайшнав.

Неожиданно они перешли на местный диалект, и спор стал накаляться. Но, в конце концов, священник одержал верх,  продемонстрировав, что брахманы в Джаганнатха Пури все еще обладают властью.

– Стой здесь вместе со своими друзьями, – сказал он мне. – Я защищу вас.

Я был очень благодарен, за то, что он вмешался, и за то, что теперь у меня была чудесная позиция, чтобы видеть все происходящее на Ратха Ятре. Оглянувшись, я непроизвольно содрогнулся, увидев многомиллионную толпу, стоящих плотно друг к другу, людей, изнемогающих от жары.

Но они не обращали внимания на все эти неудобства. Они все были преданными Господа Джаганнатхи и приехали, чтобы принять участие в Его Ратха Ятре. Что касается меня, Я был благодарен, что Господь Джаганнатха побеспокоился о нас, Западных преданных, не привычных к таким аскезам.

В конце концов, Господа Джаганнатху вынесли из храма и с большой помпой установили на колесницу. Это выглядело так же, как и тысячи лет назад, когда брахманы, напрягаясь и потея,  под звуки раковин и мантр передвигали Господа, омахиваемого чамарами, на Его колесницу. 50 гонгов, звучащие синхронно, заглушали все.

Внезапно, колесница Господа Баларамы сдвинулась с места – сотни паломников стали тянуть ее за длинные толстые веревки. Колесница двигалась быстро, и казалось, плыла по морю людей. Время от времени колесница останавливалась, и над группами киртана разносился одобрительный гул, а люди подбирались поближе, чтобы посмотреть на Божество.

Энтузиазм людей основывался на понимании глубокого, эзотерического смысла Ратха Ятры: они везли Кришну назад во Вриндаван, дом Его детства.

Священные писания рассказывают о том, как Кришна в юном возрасте покинул Вриндаван, чтобы убить демонического царя Камсу. Хотя Он пообещал Своим преданным быстро вернуться, Он не сдержал своего слова. Он поселился далеко на юге, в Двараке, где царствовал со Своими 16.108 женами и дворцами.

Глубокая разлука, которую чувствовали Его преданные во Вриндаване, описана во многих священных писаниях Индии.

Когда Кришна, наконец, снова встретился со Своими преданными из Вриндавана, во время лунного затмения на Курукшетре, они убедили Его вернуться во Вриндаван, деревню пастухов. Посадив Его, Балараму и Субхадру на колесницы, они потянули Господа назад во Вриндаван и к себе в сердца. Фестиваль Ратха-ятры в Пури это воспроизведение той любовной игры, доставляющей огромное наслаждение преданным.

бахира хаите каре ратха ятра чала

сундарачале йайа прабху чади нилачала

“Он сделал вид, что хочет принять участие в празднике Ратха Ятра, но на самом деле Он хотел уехать из Джаганнатха Пури в Сундарачалу, в храм Гундича, олицетворение Вриндавана.

[Шри Чайтанья Чаритамрита, Мадхйа 14.120]

В конце концов, уехала колесница Субхадры, через полчаса тронулась и колесница Джаганнатхи. Радханатха Махараджа, Шачинандана Махараджа и я скоро догнали группу киртана ИСККОН, поющую перед колесницей Господа Джаганнатхи. Я никогда не забуду пятичасовой киртан, который мы вели среди толпы по дороге в храм Гундича.

Мы были полностью измождены жарой и влажностью, но вдохновлены исторической возможностью петь и танцевать прямо перед колесницей Господа Джаганнатхи. Я никогда не узнаю, были ли еще группы киртана, претендующие на это место, но у них не было ни единого шанса. Очевидное превосходство 3000 преданных ИСККОН, поющих с энтузиазмом, гарантировали нам это место.

И мы полностью воспользовались этой возможностью, Радханатха Махараджа, Шачинандана Махараджа, Шри Прахлад и я вели киртан, сменяя друг друга. Мы потели от жары и пили воду литрами. В какой-то момент я почувствовал, что не могу продолжать. Я не ел весь день, устал и проголодался. Неожиданно появился священнослужитель, который защитил меня от полицейского и дал мне маленькую тарелочку с маха-прасадом от Господа Джаганнатхи. Я почтил его с энтузиазмом, и он дал мне силы продолжать петь и танцевать.

Когда мы, наконец, добрались до храма Гундича, мы были единственной группой киртана, которая продолжала громко петь. По милости Господа, мне довелось вести киртан, и я пел святое имя очень громко и от всего сердца в тот момент, когда колесница Господа Джаганнатхи подъехала и остановилась перед храмом. Мы продолжали петь еще целый час, а потом, постепенно оказавшись перед колесницей, сели одной группой и продолжили петь тихий бхаджан.

Колесницы оставались там, где остановились. На следующий вечер Божества перенесут с колесниц в храм Гундича.

Люди начали взбираться на колесницы, чтобы получить даршан Господа Джаганнатхи.

«А почему бы и нет?» – подумал я, подпрыгнул и стал пробираться к колесницам.

Шри Прахлад схватил меня за руку и, улыбнувшись, сказал: «Извините. Только индусы».

Я покачал головой: «Господь Джаганнатх это повелитель вселенной, – сказал я. – Но многие из этих священников считают, что Он Господь только для Пури. Каждый во вселенной должен получить Его даршан».

Я глубоко вздохнул.

«Так или иначе, – сказал я. – Сегодня или завтра, я поднимусь на эту колесницу и получу даршан Господа».

Поздно вечером мы, обессиленные после долгого парада, вернулись в свои гостиницы и легли спать.

На следующий день в 7 утра мы вернулись к колесницам. Там сотни людей дрались за возможность забраться на колесницу и подобраться к Божествам поближе. Священники проталкивали людей быстро, иногда даже резко.

«Это мой единственный шанс, – подумал я. – Я проделал весь этот путь в Джаганнатха Пури, и вот я здесь как раз в тот момент, когда Господь выходит из храма. В любое другое время года получить Его даршан вблизи  западному человеку, вроде меня, невозможно».

Я смешался с толпой людей, взбирающихся на колесницу Господа Баларамы, протиснулся и оказался на площадке вокруг внутреннего алтаря, где люди толпились в ожидании даршана. Я быстро двинулся вперед, но священник заметил меня и замахнулся своей большой палкой.

«Только индусы», – закричал он. Я быстро развернулся и слез с колесницы. Обернувшись, я увидел, как он грозит мне палкой.

Потом я попытался получить даршан Субхадры. Там было мало людей, поэтому мне удалось забраться на колесницу быстрее. На площадке я быстро двинулся к внутреннему алтарю. До Субхадры оставалось всего несколько метров, когда меня заметил священник с палкой. Я убежал от него и быстро спустился с колесницы.

Я был расстроен и подумал «Даршан Господа Джаганнатхи получать не пойду».

В этот момент появился священник. «За 100 рупий я проведу тебя на колесницу прямо к Божеству», – сказал он.

«Почему бы не попытаться?» – подумал я.

Я дал ему 100 рупий, мы обошли колесницу Господа Джаганнатхи, и он помог мне взобраться на нее. Но как только я выпрямился, другой священник с угрожающим видом появился из-за поручней прямо надо мной, размахивая дубиной еще больших размеров, чем у предыдущих священников.

Я посмотрел вниз в поисках священника, которому я заплатил за помощь, но его, конечно же, уже не было.

В этот момент оставалось или признать поражение или отведать дубины, но я, пройдя через столько испытаний, не собирался сдаваться. Я выкрикнул: “Джай Джаганнатх”, перепрыгнул через поручни, миновал священника и влился в толпу, которая рвалась к Божеству. Я полз на четвереньках, чтобы меня никто не заметил, и толпа несла меня вперед.

Помятый и поцарапанный я, в конце концов, встал и к своему изумлению увидел, что стою прямо перед Господом Джаганнатхой. Его огромные широко открытые глаза смотрели прямо на меня, а я думал, что же делать дальше. Действовать нужно было быстро, поскольку толпа паломников давила и толкала меня, стремясь на то место, где я стоял.

Я был выше индусов, бурлящих вокруг меня, и 4 священника охраняющих Божество неожиданно меня заметили. Когда они одновременно подняли свои палки, чтобы ударить меня, я вдруг понял, что из-за толпы не могу двинуться и избежать ударов. Я стоял всего в нескольких дюймах от Господа Джаганнатхи, поэтому сложил ладони и взмолился: “Мой Господь, пожалуйста, будь милостив”.

Уголком глаза я заметил, что один из священников, похоже, передумал. Слегка улыбнувшись, он схватил меня за шикху и прижал мою голову к стопам Божества. Спонтанно я протянул руки и обнял Господа Джаганнатху у основания.  Мои руки обхватили Его едва ли наполовину.

Я был ошеломлен этой беспрецедентной удачей. И хотя вокруг стоял оглушительный шум, на мгновение мне показалось, что вокруг наступила тишина. «Я обнимаю Господа Вселенной, – думал я, – о Чьём даршане в Пури человек с Запада может только мечтать».

Священник еще сильнее прижал мою голову к стопам Господа, и я еще крепче обнял Господа и взмолился.

«Мой дорогой Господь, – начал я, – это беспричинная милость моего духовного учителя, что у меня есть эта редчайшая возможность получить Твой даршан. Пожалуйста, очисти мое сердце и пробуди во мне чистую преданность к Тебе. В конце моей жизни будь добр ко мне, вспомни то незначительное служение, которое я для Тебя сделал, и забери меня в Шри Вриндаван, Твою трансцендентную обитель в духовном небе».

Заканчивая молитву, я почувствовал, что захват ослаб, это означало, что мой даршан закончился. Но когда я поднял голову, священник снова схватил меня за шикху и прижал мою голову к стопам Божества.

«Это шанс получить еще одно благословение», – подумал я.

Я обнял Господа. «Мой дорогой Господь – взмолился я, – Я также прошу Тебя, позволь мне распространять Твою милость тем, кто менее удачлив, чем я. Будь добр и взгляни благосклонно на наши попытки проповедовать Твою славу на фестивалях в Польше еще долгие годы».

Неожиданно священник рванул мою голову вверх, и я снова оказался среди разозленных брахманов. Я потряс головой и освободился от захвата. Я опустился на четвереньки и быстро покинул это место. Когда я приблизился к ограждению, я увидел еще одного священника с дубиной.

«Не буду возражать, если он ударит меня, – сказал я, смеясь, – я получил так много милости сегодня».

Я избежал встречи с ним и вскоре слез с колесницы Ратха-ятры. Оказавшись на земле, я повернулся и предложил дандаваты Господу Джаганнатхе.

На следующий день, когда мы с Джаятамом ехали в такси в Бхуванешвар, чтобы вылететь в Польшу, Я думал о невероятных событиях, которые произошли со мной во время Ратха Ятры в Пури. Но больше всего меня поразило, какую милость я получил от Самого Господа Джаганнатхи. Без сомнений все это должно было еще больше вдохновить меня на служение Его лотосным стопам. И ясно на какое: я возвращался в Польшу, чтобы поделиться моей удачей с теми, кто придет на наши летние фестивали.

Когда мы приблизились к окраине Пури, я обернулся и помолился, чтобы никогда не забывать особую милость, которую Господь Джаганнатха пролил на меня.

 

ратхарудхо гаччхан патхи милита-бхудева-паталаих

стути-прадурбхавам прати-падам-упакарнйа садайах

дайа-синдхур бандхух сакала-джагатам-синдху-сутайа

джаганнатхах свами найана-патха-гами бхавату ме

 «Когда колесница Ратха Ятры Господа Джаганнатхи движется по дороге, множество брахманов декламируют прекрасные молитвы и песни, прославляющие Его. Слушая эти гимны, Господь Джаганнатха становится очень доволен ими. Он – океан милости и истинный друг всех миров. Пускай же Господь Джаганнатха будет вечным объектом моего созерцания».  

[Шри Джаганнатхаштака, Шри Чайтанья Махапрабху]

Самое важное служение

, ,

Том 7, глава 6   

1 мая – 21 июня  2006

 

 

 

Большую часть года я провожу в подготовке к фестивалю Индии в Польше. Фестиваль длится всего 2,5 месяца, но из-за своих масштабов требует много сил на сбор средств, подготовку и организацию.

Первого мая я вылетел из Соединенных Штатов в Англию, а затем в Украину, где праздновалась моя Вьяса-пуджа.

Я был очень воодушевлен только что завершившимся 6-недельным фестивальным туром. А после Вьяса-пуджи мне предстоят еще две краткосрочные поездки перед польским фестивалем – одна по Англии, одна по России.

Но когда я вышел из самолета в Лондоне, Кришна послал мне предупреждение, что я перегружаю себя. Я проходил контроль в зале прилета, и вдруг у меня закружилась голова, я упал на колено. Я встал прежде, чем кто-либо заметил мое состояние, и медленно побрел к пункту проверки, держась за поручень.

Час спустя, я уже сидел в самолете, направляющемся в Киев. Когда самолет взлетел, я размышлял о том, сколько сил я и другие преданные вкладываем  в проповедь Сознания Кришны в Польше. «И, спустя, 20 лет, мы все еще сталкиваемся с противостоянием,- думал я. – И этот год может быть ненамного не лучше – ведь в Польше новое консервативное правительство».

Уставший, голодный, все еще ощущая последствия обморока, я позволил своему уму взять верх над собой и приуныл. «Надеюсь, что однажды поляки оценят Сознание Кришны по достоинству,» – подумал я.

Я решить прочитать свою почту, которую скачал в аэропорту и, одно из писем приподняло мне настроение. Его написала 11-летняя девочка-преданная, семью которой я недавно посетил в Нью Джерси. Мне немного неловко цитировать его, потому что может показаться, что она прославляет меня, но на самом деле она прославляет милость Господа Чайтаньи, которую Он проливает повсюду, и эти глубокие чувства ребенка тронули меня.

 

“Дорогой Индрадьюмна Махарадж,

Пожалуйста, примите мои почтительные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде.

Я знаю, что еще рановато, но мне хотелось послать свое подношение на Вашу Вьяса-пуджу уже сейчас.

Сегодня утром на занятии по скрипке моя учительница миссис Ковальска спросила меня, хочу ли я заниматься в летнем музыкальном лагере. Я ответила, что поеду в Польшу.

– В Польшу! – удивилась она. – Я родилась в Польше. А зачем ты едешь туда?

– Чтобы участвовать в фестивале Индии, – ответила я. – Вы слышали об этом фестивале?

– Конечно. Я была на одном из них.

– И вы знаете Индрадьюмну Свами?

– О да. Он организатор этих фестивалей. Я восхищаюсь им.

Гуру Махараджа, я была поражена, что она знает вас. Она сказала, что я должна взять с собой в Польшу скрипку и играть, когда поют Харе Кришна. Если Вы позволите, я так и сделаю. И еще, я уже 8 лет танцую Бхаратнатьям, может быть это будет полезно? В любом случае, Ваша проповедь уже достигла успеха, раз учительница музыки из Баскин Ридж, Нью Джерси, знает Вас.

Пожалуйста, дайте мне благословения, чтобы я могла лучше служить вам, Шриле Прабхупаде и Господу.

Желающая стать Вашей слугой,

Шридеви даси”

 

Я еще раз перечитал письмо. «Спасибо, Кришна, – тихо сказал я. – И спасибо тебе, Шридеви».

В Киеве я пересел на рейс до Днепропетровска, где двумя днями позже должна была пройти моя Вьяса-пуджа. К тому времени, когда я добрался до местного храма, я был в пути уже 37 часов. В ту ночь я уснул быстро.

На следующее утро, пока преданные везли меня на программу, один из них сообщил мне, что Ниранджана Махарадж не приедет из-за болезни. Мы планировали провести свои Вьяса-пуджи вместе, и я вдруг осознал, что за исключением Бхакти Вишрамбха Мадхава Махараджа, который должен был прилететь через два дня, я был единственным старшим преданным, на котором лежала ответственность за проведение всех программ во время фестиваля.

Я поднялся по ступенькам на сцену и сел на асану. Осветительные лампы слепили меня, и я не мог видеть лиц преданных, сидящих в зале.

Я повернулся к одному из организаторов и спросил: «Сколько преданных собралось здесь?»

«Две с половиной тысячи», – ответил он.

Я попросил фисгармонию, но её не было. Я попросил мридангу, но мриданги тоже не нашлось. Тогда я попросил караталы, и мне дали пару маленьких каратал. Я закрыл глаза и помолился Шриле Прабхупаде, чтобы он дал мне духовной силы. Как могу я, вооруженный всего лишь парой маленьких каратал, вдохновить 2,500 преданных.

Двумя днями позже праздновалась моя Вьяса-пуджа. Для меня это всегда самый ужасный день в году. Что может быть хуже – сидеть и слушать, как твои ученики прославляют тебя? Обычно, пока они читают свои подношения, я сижу, закрыв глаза, и размышляю о Шриле Прабхупаде и о своих духовных братьях, которые вдохновляют меня.

Но одно подношение заставило меня открыть глаза. Незрячая преданная, Кунджа Кишори даси, делилась сокровенными чувствами к своему духовному учителю, Шриле Прабхупаде и святой обители Вриндавана.

Я познакомился с Кунджа Кишори в 2001 году на публичной программе в Санкт-Петербурге. Во время лекции я обратил внимание, что она сидит, неподвижно глядя прямо перед собой.

Позже, когда она подошла к сцене, чтобы поговорить со мной, я выразил удивление, насколько внимательно она слушала лекцию. «Да, – ответила она, – благодаря вашим словам я все прекрасно вижу».

Я присмотрелся и понял, что она не видит. Позже она рассказала, что из-за болезни она постепенно утратила зрение к 17 годам.

«Это двусмысленное благословение, – сказала она. – Объекты этого мира не мешают мне сосредоточиться на осознании Бога и духовного мира».

На следующий день я несколько часов рассказывал ей о славе Вриндавана, обители Господа в духовном мире. В какой-то момент я снова отметил про себя, что она слушает очень внимательно. «Да, – подтвердила она, – если человек теряет зрение, то его слух обостряется».

Когда я рассказал, что Голока Вриндавана проявлена на Земле как Гокула Вриндаван, в которой Господь Кришна являл Свои игры 5000 лет назад, она сказала, что хотела бы попасть туда.

«Как же она сможет? – подумал я. – Незрячему человеку трудно передвтгаться по такой глухой деревне как Вриндаван. Кроме того, она не сможет там ничего увидеть».

На следующий год я инициировал ее, и вскоре, благодаря ее сильной решимости, она поехала в Индию и провела там несколько месяцев, общаясь с преданными. Путешествуя по всей стране, она посетила разные святые места, в том числе и Вриндаван.

Сейчас, в Днепропетровске, я был восхищен милостью Господа: несмотря на отсутствие зрения, она развила глубокую привязанность и понимание Вриндавана. Эта незрячая преданная заставила меня понять, что если есть страстное желание заниматься чистым преданным служением Господу, то ничто не может помешать этому.

 

«Дорогой Шрила Гурудева, – начала она.

Пожалуйста, примите мои почтительные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде.

Я очень счастлива присутствовать сегодня здесь, на праздновании Вашей Вьяса-пуджи, и что у меня есть возможность поблагодарить Вас за все, и особенно за то, что Вы делитесь со мной самым бесценным сокровищем – любовью и привязанностью к Шри Вриндаван Дхаме.

В священных писаниях говорится, что мы можем пробудить в себе любовь к Голоке Вриндаване в духовном мире, развив привязанность к Гокула Вриндаване в материальном мире. А Вы, мой дорогой духовный учитель, любите Вриндаван так сильно, что заражаете этой любовью всех нас. И мы, не в силах сопротивляться этой трансцендентной инфекции, влюбляемся во Вриндаван и навсегда оставляем свои сердца там.

Я хорошо помню, как уже на второй день нашего знакомства, Вы спросили меня: «Ты когда-нибудь слышала о Вриндаване? Это самое удивительное место в мире. Однажды я возьму тебя туда».

Что я могла знать о Вриндаване тогда? Практически ничего. Но Вы так описывали Вриндаван, что мне захотелось отправиться туда немедленно. Прошло какое-то время, моя мечта сбылась, я оказалась в этом святом месте, и, благодаря Вашим рассказам, основанным на ведических писаниях, я смогла понять эту трансцендентную обитель.

Мой дорогой духовный учитель, по Вашей милости я смогла увидеть Вриндаван, где Кришна постоянно являет Свои вечные игры. Но мы настолько обусловленны, нашими материальными желаниями и анартхами, такими как гнев, вожделение и жадность, что не можем видеть их.

Я помню нашу парикраму у Калия-гхата. Вы рассказывали, как Кришна наказал змея Калию. Я подумала: «Как удивительно, что мы, люди рожденные в Западных странах в век Кали, сидим под деревом кадамба, которого касались лотосные стопы Господа».

Как это возможно? Только благодаря Вашей милости и милости Шрилы Прабхупады.

Шрила Гурудев, я очень благодарна Вам за то, что Вы вернули мне зрение и дали возможность увидеть самое ценное в жизни: всепривлекающего Господа и Его вечную обитель Шри Вриндаван Дхам.

Всегда Ваша слуга,

Кунджа Кишори даси»

 

Я не смог сдержать своих чувств и опустил голову, чтобы преданные не видели слезы, текущие у меня из глаз. Когда она закончила, я поблагодарил ее.

Позже, в ответном слове я сказал преданным, что счастлив исполнять это важное служение – быть духовным учителем. Затем я замолчал. «Они могут неправильно понять меня» – подумал я, и добавил, что мне доставляет удовольствие любовный взаимообмен между гуру и учеником.

На следующий день я вылетел в Варшаву, а затем в Лондон, чтобы провести 2-недельный проповеднический тур по Британским островам. Я был изможден, и когда тур закончился, стал размышлять, что после поездки по России мне понадобится передышка, поэтому я послал письмо моему дорогому другу Гирираджу Свами в Калифорнию, с вопросом, могу ли я провести время с ним. Он милостиво согласился.

По окончании моего тура в Великобритании я прибыл в аэропорт Хитроу, чтобы отправиться в Варшаву и оттуда в Москву. Но когда я подошел к выходу на посадку, я снова потерял сознание. На этот раз я упал на пол, и несколько человек бросились мне на помощь. Я быстро пришел в себя и отказался от услуг врача.

Я просидел на кресле 20 минут и затем написал Гирираджу Махараджу. Я сказал ему, что отменил свой тур по России, и спросил, могу ли я приехать в Калифорнию прямо сейчас и остаться до начала фестивального тура. Он согласился, и вскоре я уже летел в Соединенные Штаты.

Когда я садился в самолет, я подумал, как это больно – удаляться от дел на столь долгий срок. Тем более что мне уже пришлось взять отдых в этом году по той же причине.

Но это было необходимо. Это будет моим вкладом в самое важное служение: заботиться о моих любимых учениках и продолжать проводить фестивали на протяжении многих лет.

 

«Вы должны отдыхать. Если вы не заботитесь о своем здоровье,

то позже, даже если вы будете полны энтузиазма, вы не сможете проповедовать».     

[ Шрила Прабхупада, беседа, ноябрь, 1977 ]

 

Такая милость

, ,

Том 7, глава 5  

17 марта – 30 апреля  2006

 

 

После поездки в Мексику в середине марта, я отправился в интенсивный проповеднический тур по храмам Соединенных Штатов до конца апреля. У меня сохранились записи всех программ, которые я провел за эти 6 недель, и когда я заглянул в них, то с удивлением обнаружил, что их было больше сотни.

За всю свою карьеру странствующего проповедника, я провел, должно быть, тысячи подобных программ, и, подумав о своем грядущем 57 дне рождения, я улыбнулся: “Этот тур измотал меня физически, но зарядил духовно”.

айур харати ваи пумсам

удйанн астам ча йанн асау

тасйарте йат-кшано нита

уттама-шлока-вартайа

“С каждым восходом и закатом солнце сокращает жизнь любого из нас, за исключением тех, кто все свое время посвящает обсуждению повествований о всеблагой Личности Бога”.    

[Шримад Бхагаватам 2.3.17]

В Сан-Диего, в один из последних дней тура, я посетил Гуру Гаурангу даса, спонсировавшего программы с моим участием на Маврикии. Мы обсудили наши планы на будущий год и решили, что проведем фестиваль в апреле.

Я посмотрел на его алтарь, там стояло только одно Божество, шалаграма-шила, и Его красота заворожила меня. Я на протяжении многих лет поклоняюсь шалаграма-шиле, и поэтому сразу отметил необычность этого Божества. Он был маленький, идеально круглый, гладкий и сияющий. Я вспомнил стих из Падма Пураны, в котором Господь Вишну говорит Брахме, что поклонение маленьким шалаграмам приносит самое большое благо:

“О Брахма, в этой шиле размером с плод амалаки Я нахожусь вечно вместе со Своей божественной супругой, Шримати Лакшмидеви”.

Я посмотрел внимательнее. Рот шалаграма был идеальной формы и располагался точно по центру.

– Самая благоприятная чакра, – сказал я вслух.

– А основание у Него плоское, – сказал Гуру Гауранга.

Я восхищенно покачал головой.

– Это совершенный шалаграм, – сказал я, – В древней Индии каждый благочестивый брахмана стремился найти такой для поклонения. Многие храмы отдали бы лакхи рупий за такую шилу. Где ты нашел Его?

– Это длинная история, – ответил Гуру Гауранга, – если у вас есть время, я расскажу.

Я улыбнулся и сел.

– Разве можно провести время лучше? – сказал я.

– В 1992, – начал он – когда я был молодым брахмачари в Маяпуре, потребовались добровольцы в странствующую фестивальную группу в Бангладеш. Поначалу я колебался, потому что Бангладеш – это мусульманская страна, но местные преданные рассказали что в Бангладеш живут сотни тысяч Вайшнавов, которые регулярно посещают наши программы, и я решился.

Несколько месяцев мы путешествовали по всей стране, проводя в деревнях программы под открытым небом, и иногда собиралось до 20 тысяч людей. Зачастую местные жители впервые видели белых. Мусульмане нас не беспокоили, а Вайшнавы текли на наши программы рекой.

Однажды, мы были в деревушке, расположенной глубоко в джунглях, на севере страны. Программа закончилась поздно. Вместе с остальными брахмачари, уставший, я расположился на ночлег на полу в пандале, но из-за жары, высокой влажности и комаров мне не спалось. Я встал и облокотился на стену пандала. Молодой человек, одетый в шафрановое дхоти подошел ко мне и спросил, почему я не сплю. Я рассказал ему о своих проблемах. Он предложил мне пойти с ним в ашрам, где он живет, расположенный еще дальше в джунглях. “Там ты сможешь спокойно выспаться” – сказал он.

Мы отправились в путь. Через полтора часа я забеспокоился, так как мы до сих пор не дошли до места. Неожиданно мы вышли на расчищенную площадку, где стояли 15 глинобитных хижин и большой каменный храм. Судя по внешнему виду, храм был очень старый.

Молодой человек завел меня в одну из хижин. “Спи здесь, пожалуйста. – сказал он. – Комары не будут кусать тебя. Мы жжем особое дерево, запах которого прогоняет их.”

Через минуту я уже спал. Проснулся я на рассвете, посмотрел в окно – и перед моим взором предстала чарующая сцена из далекой древности.

Юные брахмачари сидели на берегу реки и тихо повторяли джапу на четках. Их тела были украшены прекрасными Вайшнавскими тилаками, а шафрановые одежды затмевали красоту рассвета. Было слышно, как в храме поют знакомый бхаджан – Лаласамайи-Прартхана Нароттама даса Тхакура.

Несколько брахмачари проводили меня к реке, чтобы я совершил омовение. Когда мы проходили мимо кухни, я уловил запах завтрака, готовящегося на коровьем навозе. Пока я совершал омовение, брахмачари сидели неподалеку и повторяли джапу.

Я посмотрел вокруг. “Должно быть, именно так протекала жизнь в ашрамах сотни лет назад, – подумал я,- когда юноши жили вместе с гуру и обучались у него. Интересно, а где же их гуру?”

– Долго ты пробудешь у нас? – спросил меня один из брахмачари по дороге в храм.

– Еще несколько часов, но мне хотелось бы остаться здесь навсегда. – Ответил я.

Мы вошли в храм и принесли поклоны. Каково же было мое удивление, когда, поднявшись, я увидел лишь четыре украшенные стены – алтаря не было.

– А где же Божества? – спросил я.

Брахмачари улыбнулись.

– Немного терпения, и ты увидишь самые прекрасные в мире Божества. – Сказал один из них.

– И знаменитые. – Добавил другой.

– Знаменитые, – удивился я, – здесь посреди джунглей?

Неожиданно раздался звук раковины, и одна из огромных стен отъехала в сторону, открывая нашему взору прекрасный мраморный алтарь. На причудливо отлитой из серебра шрингасане восседали милостивые Божества Радха-Кришны. Я не мог поверить своим глазам. Я просто остолбенел.

– Алтарь спрятан, чтобы защитить Божества, в случае нападения мусульман, – сказал один из брахмачари. – Так Они стоят здесь целые и невредимые уже пятьсот лет.

– Пятьсот лет! – Изумился я, и подошел поближе, чтобы получше Их рассмотреть.

Кришна был сделан из черного камня, а Радхарани из латуни. Я увидел, что это действительно очень древние Божества. У стоп Кришны стояла серебряная шрингасана с тремя прекрасными шалаграма-шилами. И вдруг – не знаю, что заставило меня это сделать,  возможно волнение – я выпалил: “Можно я возьму одну из этих шалаграма-шил?”

Брахмачари изумленно посмотрели на меня.

Я что-то пробормотал о своем давнем желании поклоняться шалаграма-шиле, но они ничего не ответили, ошеломленные моим порывом.

– Что ж, – сказал один из них, – ты можешь спросить у нашего гуру. Он хочет пообщаться с тобой после завтрака.

– А где он сейчас? – спросил я.

– Он заканчивает один лакх джапы. – сказал другой.

– Один лакх джапы до завтрака! – воскликнул я.

После завтрака один из старших брахмачари проводил меня в хижину неподалеку от храма.

По пути я спросил:

– У вашего гуру много учеников?

– Больше 5 000, – ответил он.

– Сколько ему лет?

– Девяносто два.

– Наверное, он много путешествовал.

– На самом деле, он никогда не покидал этой деревни. Это одна из причин, почему он очень хочет увидеться с тобой. Он часто цитирует предсказание Господа Чайтаньи из Чайтанья Бхагаваты.

притхивите аче йата нагаради грама

сарватра прачара хаибе мора нама

«Мое Святое Имя будет звучать в каждом городе и деревне на Земле».

[Чайтанья-Бхагавата, Антйа, 4, текст 126]

 

– Ты знаешь, я несколько раз видел, как он плакал, когда говорил о том, что однажды милость Господа Чайтаньи затопит весь мир любовью к Богу. Сегодня утром мы рассказали ему, что приехал человек с Запада, одетый как вайшнав, и он очень воодушевился. Я буду переводить вашу беседу.

Когда мы вошли в хижину, я увидел гуру, облаченного лишь в набедренную повязку, погруженного в воспевание Святых Имен. Он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Значит это правда, – медленно произнес он.

Я поклонился, а когда встал, он попросил меня подойти поближе. Его ученики рассказали ему о программе в соседней деревне, и он задал мне несколько вопросов. Потом он помолчал какое-то время.

– Кто совершил это служение для Махапрабху, – спросил он, – Кто принес вам, западным юношам и девушкам, воспевание Святого Имени?

– Его Божественная Милость А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада, – с гордостью выпалил я, – он приехал на Запад из Индии, чтобы дать нам воспевание Святых Имен.

– Пожалуйста, расскажи мне о нем. – сказал он.

Больше часа он внимательно слушал о жизни Шрилы Прабхупады: его детстве и юности, встрече с Бхактисиддханта Сарасвати Тхакуром, его попытках проповедовать в Индии и, в конце концов, путешествии на Запад. Несколько раз на глаза гуру наворачивались слезы.

В конце он покачал головой:

– Как мне не повезло, что я не встретился с ним , с личностью, которая претворила в жизнь предсказание Махапрабху. Я могу предложить ему только свои дандаваты.

Он поднял сложенные руки над головой  и долго возносил молитвы. Затем повернулся ко мне:

– Ты просил одну из наших шалаграма-шил?

Я удивился.

– Да, просил, – ответил я. Краешком глаза я заметил, как напряженно брахмачари смотрели на своего гуру.

– Я подумаю об этом, – сказал он. Глаза брахмачари расширились от удивления.

– Ты должен узнать историю этих Божеств. – Сказал он, – она хранится в записях нашего храма. 500 лет назад мои предки были священнослужителями в храме Гопал Бхатты Госвами во Вриндаване. Госвами вовлек несколько семей в поклонение своему возлюбленному Божеству, Радха-Раману. Ты знаешь историю Радха-Рамана?

– Да, знаю, – ответил я, – Он проявился из одной из шалаграма-шил, которые Гопал Бхатта Госвами нашел в реке Кали Гандхаки в Непале.

Гуру кивнул. Казалось, он был доволен, тем, что я знаю эту лилу:

– В моей семье было три брата, которые принимали участие в этом поклонении. Однажды в 1498 (в 1576 по Западному летоисчислению) Гопал Бхатта Госвами попросил их отправиться сюда в Восточную Бенгалию, которая сейчас известна как Бангладеш, чтобы распространить учение Махапрабху.

– Это долгое путешествие стало для них настоящим испытанием, но они были полны решимости проповедовать послание Гауранги. Они испытывали большую разлуку с Радха-Раманом, с Гопал Бхаттой Госвами, а также с Рагхунатха Бхаттой Госвами и Дживой Госвами, которые в то время еще присутствовали на этой планете. В день их отъезда Гопал Бхатта Госвами позвал всех троих братьев и в присутствии Радха-Рамана дал каждому из них по шалаграма-шиле. Эти три шилы ты и видел у нас на алтаре.

Он замолчал и снова с закрытыми глазами начал повторять на четках. Я поклонился ему и вместе с другими брахмачари покинул его жилище.

Я сел на берегу реки и стал размышлять над произошедшим. Я чувствовал невероятное счастье оттого, что попал в этот удивительный ашрам и познакомился с гуру и его учениками, но в то же самое время мне было ужасно стыдно, что я попросил столь особенное Божество.

Я даже стал сомневаться в реальности происходящего. Я никогда не читал, что Гопал Бхатта Госвами отправлял проповедников с посланием Господа Чайтаньи. Но потом я подумал, что это возможно. Слишком мало достоверных записей о тех исторических временах.

Я вспомнил стих из Библии, который выучил еще в детстве:

“Многое и другое совершил Иисус; но, если бы писать об этом подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг”.  

[от Иоанна 21:25]

Затем я стал думать об этом великодушном садху, который, поистине, был вместилищем всех благоприятных качеств, и почувствовал стыд за то, что усомнился в его правдивости.

Наконец я пришел к выводу, что верю в его слова, но понял, что у меня нет ни единого шанса получить одну из этих исторических шалаграма-шил.

И тут я взглянул на свои часы и подумал: “О нет! Я опоздал. Уже почти полдень. Мне нужно возвращаться. Преданные, наверное, потеряли меня”.

В этот момент ко мне подбежал один из брахмачари.

– Гуру Махараджа хочет видеть тебя. – Сказал он, задыхаясь.

Мы пошли в храм, вошли внутрь и предложили поклоны. Гуру сидел прямо перед алтарем и с закрытыми глазами повторял джапу.

И хотя он, должно быть, знал, что мы вошли, он не сразу отреагировал на наше присутствие. Он по-прежнему был погружен в воспевание Харе Кришна. Через какое-то время он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Я решил отдать тебе один из шалаграмов. – сказал он.

Мое сердце заколотилось.

– Я чувствую, что Махапрабху будет доволен, если такому Божеству будет поклоняться Вайшнав с Запада, – сказал он. – Он хотел, чтобы Его Имена звучали в каждом городе и деревне мира. Тем не менее, у меня к тебе есть просьба. Помолись этому великому ачарье, который спас вас, чтобы он милостиво одарил меня пылью своих лотосных стоп.

Он дал знак одному из брахмачари, тот совершил ачаман, зашел в алтарь и взял шалаграм стоявший посередине. Потом подошел к гуру и отдал ему шилу. Гуру долго смотрел с любовью на шалаграм, лежавший в его ладони. Затем коснулся Им головы, насыпал на Него листья туласи и цветы, и вложил Его в мою дрожащую руку.

Не веря в свою удачу, я поклонился и попытался выразить благодарность. Но этот святой человек уже закрыл глаза и снова погрузился в воспевание Святых Имен. Я еще раз поклонился и вышел из храма.

На улице я услышал, как кто-то зовет меня: “Гуру Гауранга! Гуру Гауранга! Где ты?”

Это был преданный из нашей группы. Он искал меня.

– Я здесь, – отозвался я.

– У тебя большие неприятности, – сказал он. – Все ищут тебя.

Мы вернулись в деревню, где проходила программа, и вскоре уехали.

– Это было 14 лет назад, – сказал Гуру Гауранга.

Я ни разу не шелохнулся за все время рассказа, так он потряс меня.

– Такая милость! – сказал я, пристально глядя на шалаграм,  который выглядел еще прекрасней, чем прежде.

– Да, – ответил Гуру Гауранга, – а милостью всегда нужно делиться. Дело в том, что в последнее время я очень занят бизнесом и мне с трудом удается выкроить время на пуджу. Я обещал помочь Вам финансово в организации фестиваля на Маврикии. А также, я помогаю моему духовному учителю Бхакти Чару Махараджу в строительстве храма в Уджайне. Для этого я работаю день и ночь.

Он перевел дух.

– Я поговорил со своей женой, и мы решили попросить Вас взять это Божество.

Я посмотрел на шалаграм. Мой ум затрепетал.

“Один из шести Госвами своей лотосной рукой отдал Его для поклонения, – думал я. – Какая честь для меня!”

Погруженный в свои мысли, я почти не слышал Гуру Гаурангу:

– Ну что, Вы возьмете Его?

Я очнулся.

– Да, – сказал я, – конечно. Спасибо. Что еще я могу сказать? Я буду поклоняться Ему со всей любовью и преданностью, на которые только способен.

Он вложил мне в ладонь Божество, мы обсудили некоторые детали поклонения, и я поспешил на другую встречу. Я ехал по окрестностям Сан-Диего и пытался осознать свою удачу.

“Не могу поверить, что мой тур по Америке заканчивается так удивительно!” – Думал я.

Я молился, чтобы стать достойным той милости, которая на меня пролилась. И сейчас у меня появился самый чудесный стимул для этого: Божество, которое дважды вручали проповедникам, чтобы вдохновить их на служение Господу Чайтанье и Шестерым Госвами Вриндавана.

 

кришнокиртана гана нартана парау премамритамбхо нидхи

дхирадхира джана прийау прия каро нирматсарау пуджитау

шри чайтанья крипа бхарау бхуви бхуво бхаварахантаракау

ванде рупа санатанарагху юго шри джива гопалакау

В глубоком почтении я склоняюсь перед шестью Госвами  – Шри Рупой Госвами, Шри Санатаной Госвами, Шри Рагхунатхой Бхаттой Госвами, Шри Рагхунатхой дасом Госвами, Шри Дживой Госвами и Шри Гопала Бхаттой Госвами, – которые танцуют в экстазе, поглощенные пением Святых Имен Кришны. Они- океан любви к Богу, и, поскольку они ни к кому не питают вражды, они пользуются любовью и негодяев, и честных людей. На них лежит благословение Господа Чайтаньи, и что бы они ни делали, каждому они приносят радость. Они целиком посвятили себя миссионерской деятельности, цель которой – спасти все обусловленные души материальной вселенной.

[Шри Шри Шад-госвами-аштака, Шриниваса Ачарья, Стих 1]

Мой мусульманский брат

, , ,

Том 7, глава 4   

16 марта 2006

 

 

Каждый день перед просмотром электронной почты я мысленно готовлюсь к делению писем на хорошие, плохие и отвратительные. У меня сотни учеников, к тому же множество других преданных регулярно пишут мне, и потому законы природы заставляют меня наблюдать самые разнообразные ситуации этого мира.

16-е марта 2006-го года не было исключением. Я давал имена родившимся младенцам, соболезновал родственникам умерших, благословлял учеников (двоих отругал), давал советы по поводу женитьбы и умолял вернуться отошедшего ученика.

Одно из писем привлекло мое внимание. Мне писала Джануканьяка даси, преданная из Сараево, Боснии. Я встретил её много лет назад во время своего первого визита в эту страну. Она рисковала жизнью, проповедуя в течение трехлетней войны, унесшей более ста тысяч жизней в начале 1990-х. Такие преданные заслуживают внимания, и я немедленно открыл её письмо.

Я надеялся прочитать о недавних успехах сараевских преданных в распространении книг, но вместо этого с огромным огорчением узнал об уходе моего хорошего друга, доктора Абдулы Накаша.

Впервые я встретил доктора Накаша в апреле 1996-го года в окровавленном холле полуразрушенной центральной больницы Сараево, на следующий день после окончания войны. В тот день мусульманские солдаты, вооруженные ножами, напали на нашу группу харинамы, и несколько преданных получили серьезные ранения.

Отвезя остальных преданных в храм, я отправился в госпиталь проведать пострадавших. Услышав, что в больницу приехал лидер движения, доктор Накаш вышел встретить меня.

– Ранения Ваших людей серьезны, – сказал он, – но не критичны. Они будут жить.

Он воздел свои руки к небу.

– Я правоверный мусульманин, – произнес он. – Но мне стыдно за то, что сделали наши люди. Война окончена. Но сейчас мы проливаем кровь иностранцев в нашем городе. Пожалуйста, простите нас.

Он протянул мне руку.

– Мы – братья, – сказал он с таким жестом смирения, какого я никогда не забуду.

Я пожал его руку, красную от крови преданных и всё ещё держащую скальпель.

– Доктор, – сказал я, – ни Вы, ни Ваша религия не должны винить себя. Это деяния отщепенцев.

Он вновь повернулся к раненым преданным.

Пока я ждал в холле, некоторые из солдат, напавших на нас, пришли в больницу закончить своё дело. Они окружили меня и плюнули мне в лицо. Доктор Накаш услышал переполох. Он бросился из операционной в холл и закричал на солдат, чтобы они убирались. Хотя он был один и безоружен, они повернулись и ушли.

Джануканьяка рассказала мне в тот день, что каждый человек в Сараево уважал его за его самоотверженное служение в годы войны. На протяжении трех лет он оперировал нескончаемый поток раненых без перерыва, от восхода до заката, и зачастую по ночам. Он работал в наихудших условиях, часто без воды, электричества и нужных медикаментов. На протяжении двух последних лет войны в госпитале не было анестезии. Он почти не ел и не спал. Несколько раз больница подвергалась артиллерийским и ракетным обстрелам.

– Как это возможно? – спросил я её. – Где же он берет силы?

Она улыбнулась.

– Во время войны, – сказала она, – мы с несколькими преданными регулярно приходили в больницу, приносили прасад и иногда устраивали программы для пациентов и медицинского персонала. В те дни даже просто выходить из дома было опасно, потому что сербская армия окружила город и палила по всем без разбора, ежедневно убивая мирных жителей.

– Именно здесь, в больнице, я впервые встретила доктора Накаша, – продолжала она. – Он приобрел «Бхагавад-гиту» и стал читать её своим коллегам перед операциями. Ежедневно у него на глазах умирали люди. Он говорил, что «Бхагавад-гита»  помогает ему осознать бессмертие души и дает ему силы.

– Удивительно было, что благоверный мусульманин, ежедневно посещающий мечеть, не только читает «Бхагавад-гиту», но и делится ею с другими. Когда я ходила в то время на санкиртану, многие доктора-мусульмане, к которым я обращалась, купили «Бхагавад-гиту», зная, что доктор Накаш читает её.

– Это всё объясняет, – ответил я.

И вот сейчас, спустя годы, я сидел перед компьютером, вспоминая наш разговор. Я чувствовал себя подавленным после этого утреннего письма. Отыскав телефон Джануканьяки, я позвонил ей в Сараево.

– Я получил твое письмо о докторе Накаше, – сказал я. – Мне очень жаль слышать об его уходе. Это был удивительный человек, способный навести мосты через пропасти, часто разделяющих людей по национальным, расовым и религиозным признакам.

– Здесь, в Сараево, – проговорила она, – все скорбят о нем, и мусульмане, и христиане, и иудеи.

– Он общался с нами, интересовался «Бхагавад-гитой» после войны? – спросил я.

– Да, – ответила она. – После войны я поехала в Лондон, а когда вернулась в Сараево, носила доктору Накашу прасад. Во время наших с ним разговоров он предложил помочь нам найти здание для нового храма в Сараево. Это было поразительно, потому что мне известно, какая это нелегкая задача. Босния в первую очередь мусульманская страна.

– За годы войны у меня развилась грыжа из-за ношения большого количества книг. Когда я сообщила об этом доктору Накашу, он предложил прооперировать меня бесплатно. Он сказал, что я его духовная сестра. Медсестры говорили, что во время операции он цитировал многие стихи из «Бхагавад-гиты» по памяти.

– За всю свою карьеру он никогда не брал отпуска. После войны он всё так же продолжал выполнять свое служение, оперируя каждый день. Недавно у него случился сердечный приступ. Прямо во время работы он впал в кому. Ему пытались помочь интенсивной терапией. Только медицинскому персоналу было разрешено входить к нему. Я позвонила его брату, директору больницы, умоляя позволить мне посетить его.

– К моему удивлению, он разрешил мне пройти, удостоверившись, что я надела халат и повязку на лицо. Когда я вошла в палату доктора Накаша, там находилось много докторов и медсестер. Они пытались сделать всё, чтобы спасти его, настолько он был знаменитым, всеми любимым и уважаемым человеком.

– Вначале меня шокировало количество трубок и аппаратов, которые поддерживали его жизнь. Несмотря на то, что большинство докторов здесь были мусульманами, я начала читать вслух Девятую главу – его любимую главу «Бхагавад-гиты»,. Все доктора и медсестры почтительно склонили головы и хранили молчание, пока я не дочитала всю главу.

– Через несколько дней они связались со мной и попросили прийти во второй раз. Я понимала, что это особый план Кришны для доктора Накаша. Во время того визита я пела молитвы Дамодараштаки и Харе Кришна мантру и читала седьмую главу «Бхагавад-гиты». Снова весь персонал почтительно слушал. Они знали, что это было то, чего бы хотелось доктору Накашу.

– Через два дня он умер. Мы с несколькими преданными пошли на его похороны. В них принимало участие более 10.000 человек. Он был национальным героем. Люди Сараево очень сильно любили его. Он был похоронен по мусульманским обычаям. Но, можете себе представить, на этих похоронах были мы, одетые в наши традиционные вайшнавские одежды. Никто не возмущался. Все знали, как сильно он любил нас, а мы его.

Слушая её рассказ, я не мог сдержать слез. Ведь доктор Накаш не только интересовался бессмертной мудростью «Бхагавад-гиты» и помогал преданным в конце войны и после – я сам был в долгу перед ним. Помню так, будто это было вчера, как он извинялся за своих дурных мусульманских братьев, напавших на нас, и как кричал на солдат, пришедшим меня убить. Это были одни из самых напряженных моментов в моей жизни, и он сыграл решающую роль в спасении меня и наших раненых преданных.

Когда мой разговор с Джануканьякой закончился, я подошел к своим Божествам, склонился перед ними и стал молиться, чтобы Господь оценил преданное служение доктора Накаша, истинного мусульманина и последователя священной мудрости «Бхагавад-гиты». Миру есть чему поучиться у доктора Накаша: как жить в мире, уважая и ценя другие культуры и религии.

 

«В Индии все общины индусов и мусульман, даже в отдаленных деревнях, обычно жили мирно, поддерживая хорошие взаимоотношения. Молодой человек называл старшего члена деревни «чача» или «кака» –  дядя, а того, кто равен ему годами – «дада» – брат. Взаимоотношения были очень дружескими. Мусульмане приглашали к себе домой индусов, а индусы – мусульман. И индусы, и мусульмане приходили друг к другу на церемонии. Всего лишь 50-60 лет назад взаимоотношения между индусами и мусульманами были очень дружескими, не было никаких беспорядков. В истории Индии мы не найдём индо-мусульманских столкновений, даже в то время, когда страной правили мусульмане. Конфликт между индусами и мусульманами был спровоцирован грязными политиками, особенно иностранными правителями, и таким образом ситуация постепенно ухудшилась настолько, что Индия разделилась на Хиндустан и Пакистан. К счастью, движение Харе Кришна способно осуществить объединение не только индусов и мусульман, но и всех обществ и всех наций на надежной платформе любви к Богу.

[ Чайтанья-чаритамрита, Ади-лила 17.149, комментарий ]

Город богов

, ,

Том 7, глава 3  

2-15 марта  2006

 

 

 

«Всё пройдёт» – так назвал Джордж Харрисон одну из своих песен. Это древнее высказывание. Его слышал каждый. Даже Господь Кришна говорит в «Бхагавад-гите» о временной природе этого мира:

 

мам упетйа пунар джанма

дукхалайам ашашватам

напнуванти махатманах

самсиддхим парамам гатах

«Придя ко Мне, великие души, йоги-преданные, никогда больше не возвращаются в этот бренный, полный страданий мир, ибо они обрели высшее совершенство».

[Бхагавад-гита 8.15]

Можно читать «Бхагавад-гиту» много раз, но уходят годы и даже жизни на то, чтобы усвоить её философию. Потому иногда даже преданный скорбит, когда теряет что-то или кого-то дорогого ему в этом мире. За день до моего отъезда из Индии в Америку я получил е-мэйл от моего самого дорогого и возлюбленного друга, Шри Прахлада даса:

«Дорогой Шрила Гурудев!

Пожалуйста, примите мои смиренные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде!

Вам известно, что последние годы я страдал болью в спине. Прошлым летом ситуация ухудшилась и три дня я с трудом мог ходить. Эта боль продолжалась и после летнего тура. В последнее время даже ношение легкой сумки является для меня серьезной нагрузкой на шею и спину и вызывает мучительную боль.

На прошлой неделе я, наконец, выбрал время, чтобы сходить к физиотерапевту. Сделанный им рентген показал худшее состояние, чем я ожидал. Пространство между несколькими дисками в позвоночнике сильно уменьшилось, а в некоторых местах кости растут искривлёнными.

Доктор сказал, что причина этого в перенапряжении, ношении тяжестей, постоянных путешествиях на машинах, поездах и самолётах. Как он говорит, быстро решить эту проблему не удастся. Он строго рекомендовал мне немедленно изменить стиль жизни, иначе мне придётся страдать от серьезных последствий.

Пожалуйста, дайте мне свои наставления. Ваш слуга, Шри Прахлада».

 

Внезапно стало пусто на сердце. Шри Прахлада должен прекратить путешествовать. К концу подходит наше с ним долгое общение во время совместной проповеди. Несколько мгновений мой ум метался, пытаясь найти альтернативу, но я понимал, что доктора правы.

Я стал вспоминать те приключения, которые делили мы с ним, распространяя движение Господа Чайтаньи Махапрабху, особенно наши фестивали в Польше. Эти фестивали сделали «Харе Кришна» обиходным выражением по всей стране и отразили попытки антикультистов движения оклеветать и уничтожить наше движение. Проповедь естественно притягивает оппозицию, и  брошенный нам в Польше вызов был одним из многих. Мы вместе боролись с трудностями и сковали крепкую дружбу.

Я сидел и думал о шестнадцати годах нашего совместного служения. Как сейчас вижу мусульманских солдат в Сараево, напавших на нашу группу санкиртаны и безжалостно нас избивавших, в то время как мы пытались защищаться. Шри Прахлада бился, как храбрый лев, и выкрикивал имена Господа Нрисимхадевы. Я закричал ему, чтобы он поскорее убирался из этой драки. Лишь тогда и только по моему приказу он сделал это.

Меня захлестнули другие сладостные воспоминания, в частности, о мелодичных киртанах Шри Прахлада, очаровывающих сердца каждого, кто их слышит. Я буду скучать по нашим сокровенным беседам, когда мы делились пониманием, надеждами и разочарованиями, – обо всем этом мы могли говорить только друг с другом. Кто теперь с такой же любовью будет обмениваться со мной своими мыслями?

Когда я целиком осознал реальное положение дел, пустота в сердце стала невыносимой. Я колебался с ответом, но должен был это сделать. Я набрал его телефонный номер и позвонил ему в Майапур. Строгим отеческим тоном я сказал, что ему лучше оставаться в Майапуре, на квартире, которую мы купили для него и его жены, и заниматься заочными курсами, на которые он недавно поступил в университете в Новой Зеландии.

Мы оба не знали, что ещё сказать. Потом попрощались. Положив трубку, я закрыл дверь моей комнаты, лег на кровать и взмолился о том, чтобы уснуть.

Проснувшись следующим утром, я подумал, что всё это был лишь сон, но вскоре понял, что это не так. Я стал размышлять о предстоящем туре по храмам Америки и о том, как мне будет тяжело от того, что так много мест будет напоминать мне Шри Прахлада и наши предыдущие визиты. Я решил вначале посетить какую-нибудь другую страну и погрузиться в проповедь.

Я вспомнил, что несколькими месяцами раньше президент храма города Мехико, Даршан дас, приглашал меня к ним. Я быстро послал ему е-мэйл, спросив, заинтересованы ли они ещё в моём приезде. Он тут же ответил, что да, и через три дня я летел в Мехико.

Самолет описывал круг над аэропортом, ожидая разрешения на посадку, я же думал о двух моих предыдущих визитах в Мексику: первый раз подростком в 1966-ом и второй раз как преданный в 1981-ом.

Выросши в Калифорнии, я много читал о Мексике и, подобно многим американским мальчишкам, был особенно заинтригован индейцами-ацтеками.

Некоторые ученые говорят, что ацтеки были кочевым племенем Северной Америки, пришедшим в Мексику в 13-м столетии. Здесь они основали одну из наиболее развитых цивилизаций во всей Америке, включавшую города с пирамидами и храмами. Некоторые из этих городов были такими же большими, как в Европе.

Ацтеки почитали множество богов. Они сооружали башнеобразные храмы и огромные изваяния и проводили церемонии, включавшие человеческие жертвоприношения. Империя ацтеков была завоевана и уничтожена испанцами в 1521-м году.

Моя мать была озабочена, увидев мой интерес к цивилизации, в которой поклонялись бесчисленным богам и проводили человеческие жертвоприношения. И хотя я не верил в  жертвоприношения, меня заинтриговала идея, что вселенную могут контролировать разумные существа.

– Тут нет ничего невероятного, – говорил я своей матери. – Почему бы Богу не назначить других распоряжаться процессами во вселенной?

– Это ни научно, ни религиозно, – отвечала она.

Этот момент оставался спорным между нами на протяжении многих лет. Летом 1966-го я решил поехать в Мексику, чтобы посмотреть на остатки ацтекской цивилизации и узнать больше о тайнах вселенной. Но я не осмелился сказать родителям, куда направляюсь. Я сказал им, что еду в Южную Калифорнию заниматься серфингом. Так как серфинг был моей страстью, они не возражали.

До этого я ни разу не выезжал за пределы США и потому нервничал, пересекая границу в Тихуане. Мексиканский пограничник спросил меня, для чего я еду в Мексику.

– Посмотреть ацтеков! – выпалил я.

Он засмеялся:

– Парень, ты опоздал на несколько столетий. Но мы тебя всё же пропустим.

Я направлялся к северу от Мехико, в древнюю столицу ацтеков Теотихуакан – «Город богов». Ацтеки построили этот город на руинах поселения, основанного ещё до рождения Иисуса Христа. Больше всего мне были интересны две пирамиды – одна, посвященная солнцу, другая – луне. «Нет сомнений, – думал я, – что они владели ключами к тайнам вселенной и понимали сущность Бога».

Но природа юности, побуждавшая меня исследовать этот мир, толкала также и наслаждаться им. Так что когда я встретил группу американских сёрферов, направлявшихся в Мазатлан – рай серфинга на южном побережье, –  я присоединился к ним. И следующий месяц  провел там, в блаженстве рассекая волны и отложив поиск высшего смысла жизни до поры до времени.

Мои поиски глубочайшего знания, были, наконец, удовлетворены, когда я присоединился к движению Харе Кришна. Из ведической литературы я узнал, что Господь действительно поручает управление вселенной благочестивым душам, называемым полубогами, таким как Индра, Чандра, Сурья и Вайю. Уполномоченные Верховным Господом, они управляют теплом, светом, дождями, ветрами и другими стихиями материальной природы.

Когда, став преданным, в 1981-м году я приезжал в наш храм в Мехико, мне всё ещё любопытно было побывать в Теотихуакане, но я был настолько занят проповедническими программами по всему городу, что и не планировал поехать туда.

Теперь начинается мой третий визит в Мексику. Когда наш самолет приземлился, я поймал себя на мысли о том, что всё ещё хочу увидеть пирамиды солнца и луны в Теотиукане. Мне стало смешно. «Ну, – подумал я, – об этом я уж точно никому не скажу».

Я был встречен несколькими преданными и отвезен в храм, рядом с центром города. Меня ожидал великолепный прием, после чего я дал лекцию в битком набитой храмовой комнате. Позже ко мне подошел один преданный со старой магнитофонной кассетой. Он поставил её в такой же старый плеер и включил.

– Это киртан, который Вы пели, когда были здесь в 1981-ом, – сказал он. – Я слушаю его каждый день.

– Каждый день? – переспросил я, и почувствовал, что краснею.

– Да, – ответил он. – Не так много старших преданных посещают нас здесь, в Мексике.

Несколько дней я проводил киртаны и давал лекции в храме. Однажды утром Даршан дас объявил, что мы поедем на вечернюю харинаму в Куэрнаваку, город в трех часах езды от Мехико,.

– «Куэрнавака» переводится как «Город Вечной Весны», – сказал он мне.

– Звучит так, как будто это какое-то особенное место, – ответил я.

– Так и есть, – взволнованно сказал один преданный. – Дело в том, что…

Но его перебил другой преданный, спросивший, в каком направлении он расположен. После него подошел ещё один, уже с другим вопросом. Вскоре мы были в пути, а я так и не узнал, чем же Куэрнавака такой особенный.

Мы приехали на центральную площадь Куэрнаваки, где нас ждали пятьдесят преданных. Как только пыль улеглась, я увидел людей, гулявших в этот теплый весенний вечер. Тут же играли дети, гонялись за собаками и кидали тарелку. Молодые парочки стояли вокруг, шутили и смеялись. Пожилые пары сидели на скамейках и болтали друг с другом. Неподалеку ансамбль играл традиционную мексиканскую музыку.

Это была типичная картина мексиканского провинциального городка, и мне было интересно, как нас примут. Но в подобных ситуациях я бывал уже сотни раз и почувствовал, что святые имена быстро станут главным событием этого вечера. Я взял мридангу, начал воспевать и закрыл глаза. Открыв их минутой позже, я увидел несколько сотен людей, столпившихся вокруг нас. Через десять минут я остановил киртан и начал лекцию.

– Мы никогда так не делаем, – услышал я взволнованный голос преданного позади себя.

Но я имею такое обыкновение. На наших харинамах в Польше я проповедую толпе каждые полчаса. Это одно из моих любимых занятий.

Я чувствовал особенное оживление в новой обстановке. Благочестивые мексиканцы слушали внимательно. Я говорил около тридцати минут, но никто и на дюйм не сдвинулся с места. Когда я закончил, одна женщина подбежала ко мне и стремительно обняла. Прежде чем я смог что-либо сделать, она поцеловала меня прямо в губы. Толпа одобрительно зашумела.

Я пытался совладать с собой. Через минуту мне стало смешно. «Через что только ни приходиться пройти, распространяя воспевание святых имен», – подумал я.

Я снова запел киртан, а потом дал ещё одну лекцию. Толпа снова слушала. Закончив, я повернулся к преданному:

– Правда, – сказал я. – Это особенное место.

– Очень особенное, – проговорил преданный с улыбкой.

– Очень особенное? – переспросил я.

– Да. – И заулыбался ещё шире. – Шрила Прабхупада приезжал сюда в 1972-ом году и давал лекцию как раз на этом самом месте, где Вы стоите сейчас.

– Что? Шрила Прабхупада стоял как раз здесь? – я отступил на пару шагов назад.

– Именно так, – ответил он. – В июне 1972-го Читсукхананда дас привез сюда Шрилу Прабхупаду. После киртана Шрила Прабхупада проповедовал толпе в несколько сот человек. В это время приехал Хайхайа дас с пятьюдесятью экземплярами книги «Сознание Кришны – высшая система йоги» на испанском.

– В тот день книги только вышли из под печатного станка, – продолжал преданный. – Шрила Прабхупада остановил лекцию. «Теперь все вы имеете возможность взять одну из этих книг и прочитать её», – сказал он толпе. Люди подходили, и Шрила Прабхупада быстро распространил все пятьдесят экземпляров. Люди просили у него автограф, и он подписал каждую из книг.

Я стоял ошарашенный и думал: «Мой духовный учитель приезжал сюда, на эту площадь, в это отдаленное местечко, воспевал, проповедовал и распространял книги».

Я выхватил книгу у ближайшего преданного.

– Леди и джентльмены! – выкрикнул я, а мой переводчик бросился переводить. – Мой духовный учитель перевел эти древние индийские книги, напечатал их и тридцать четыре года назад приезжал сюда, в ваш прекрасный город, чтобы распространить их. В ознаменование этого исторического события мы предлагаем вам сейчас эти же удивительные книги. Пожалуйста, подходите и получите его милость.

Подошло всего несколько человек, но я был счастлив оттого, что следую по стопам моего духовного учителя.

– Может, четверо или пятеро купили у нас книги, – сказал преданный.

– В этом разница между учителем и его учеником, – улыбнулся я.

На ночь мы остановились в доме Хари Катхи даса, неподалеку от Тепозтлана. На следующее утро, когда я чистил зубы, я подошел вплотную к раковине, чтобы посмотреть в зеркало. Затем отступил на шаг назад, и именно в этот момент тяжелая фаянсовая раковина с ужасным шумом рухнула на пол. Она поцарапала мне палец на ноге, из него потекла кровь.

Я был потрясен. Если бы в тот момент я стоял ближе к зеркалу, раковина точно сломала бы мне обе ноги. Мне вспомнилось высказывание Шрилы Прабхупады, что когда преданный получает незначительные повреждения, он понимает, что это только малая доля того, что он должен был получить. Кришна не только защищает Своего преданного, но также напоминает ему о полной опасностей природе материального мира.

В тот день мы ехали четыре часа на север, через Мехико, к городу Тулансинго. Я погрузился в сон, пока мы пробирались через пробки, и проснулся час спустя, когда мы уже ехали по сельской местности за чертой города. Высушенные пейзажи не так уж интересны, и я хотел было открыть книгу, как вдруг увидел на некотором расстоянии два огромных сооружения, возвышавшихся посреди равнины.

– Ого! – закричал я. – Это Теотихуакан! Ацтекские пирамиды солнца и луны!

Преданные в машине посмотрели на меня.

– Вы хотите посетить их, Махарадж? – спросил водитель.

Я попытался скрыть свой энтузиазм.

– О, нет, – сказал я, притворяясь спокойным. – Я лишь проснулся и очень удивился, увидев пирамиды посредине нигде.

– Вы знаете, как они называются, – сказал один преданный.

– Почему бы нам не посетить Теотихуакан вечером, на обратном пути в Мехико? – проговорил водитель. – Я слышал, индийский посол сейчас находится там с особым визитом.

Слово было за мной.

– Ну, разве что в этом случае, – сказал я, – думаю, мы можем туда поехать.

Это была не очень-то уважительная причина, но, спустя сорок лет, я, наконец, еду в Теотихуакан.

В Тулансинго у нас была домашняя программа. Во время бхаджана я заметил девочку лет восьми с большим попугаем на плече. Я был удивлен настолько, что на какой-то момент сбился с ритма, играя на мриданге.

Я закрыл глаза, вошел в ритм снова и стал воспевать Харе Кришна более сосредоточенно. Это был сладостный киртан, и гости откликались с энтузиазмом. Продолжая держать глаза  закрытыми, я начал петь всё громче и громче. Внезапно я услышал громкий клёкот и ощутил острые когти, вонзившиеся в мою голову.

Я открыл глаза и увидел шокированную аудиторию, пристально глядящую на попугая на моей голове. Девочка выглядела очень смущенной, она подбежала ко мне и забрала попугая обратно. Я вытер с макушки несколько капель крови и продолжал киртан.

Позже та девочка подошла ко мне и извинилась.

– С чего это вдруг он полетел ко мне на голову? – спросил я её.

– Его зовут Кришна, – улыбнулась она. – Вы пели его имя с такой любовью, что он не смог удержаться!

Вскоре после того мы ехали обратно в Мехико … и в Теотихуакан.

– Вы что-нибудь знаете про Теотихуакан? – спросил меня водитель.

– Да, – ответил я уверенным тоном, – действительно, знаю. Мальчишкой, я прочитал множество книг о цивилизации ацтеков и даже пытался приехать сюда. Мне было интересно ацтекское поклонение богам, контролирующим материальный мир. Это любопытство сошло на нет, когда я соприкоснулся с сознанием Кришны и нашел детальное описание того, как полубоги управляют вселенной под руководством Господа.

Но мой интерес снова возрос, когда я прочитал, что ведическая культура некогда процветала по всему миру. Я вспомнил услышанную мной лекцию Шрилы Прабхупады в Нью-Йорке 25-го июля 1971-го года. «Бхаратаварша – это не только название Индии, – говорил Шрила Прабхупада, – но имя всей планеты. Прежде, пять тысяч лет назад, вся планета была известна как Бхаратаварша. Ведическая культура существовала по всему миру, даже в Америке, с различными типами поклонения и концепциями Бога»

– Понятно, – продолжал я, – что, подобно ведической культуре, в культуре ацтеков был пантеон богов, хотя они не верили в Верховное Божество. Основные боги ацтеков были очень похожи по свойствам на ведических полубогов, хотя изображают их по-разному.

Подробное изучение показывает сходство ацтекской и ведической культур в архитектуре, обычаях, мотивах живописи, измерениях времени, календарях и знании астрономии. Ацтеки строили особо важные сооружения по восточно-западному направлению солнца, точно так же как большинство ведических храмов построены лицом к восходящему на востоке солнцу.

Одно главное отличие ацтекского поклонения от ведического в том, что не существовало ведического обычая человеческих жертвоприношений. Ацтеки отошли от истинного ведического образа жизни.

Я улыбнулся.

– Я еду туда, чтобы найти доказательство того, что ведическая культура существовала однажды по всему миру и, несомненно, повлияла на ацтеков.

Через час мы прибыли в Теотихуакан. Я с благоговением созерцал огромные пирамиды солнца и луны. Пирамида солнца – третья пирамида по величине в мире. Когда мы шли по «Улице Мертвых» – широкой дороге, которая соединяет два строения, – я был ошеломлен. Даже сегодня, когда город потерял былую свою славу, он продолжает впечатлять, будучи завещанием грандиозной цивилизации ацтеков.

Мы бродили по руинам уже около часа, когда преданный нарушил мое благоговейное настроение.

– Вы знаете, – сказал он, – они приносили в жертву от двадцати до пятидесяти тысяч своих соплеменников каждый год.

– Ты прав, – ответил я. – Пойдем отсюда. Этот визит окончательно утолил моё детское любопытство. Нам выпала удача быть последователями изначальной ведической культуры.

Вернувшись в храм, я дал воскресную лекцию. Вновь переполненный энтузиазмом, я делал акцент на том, что, когда Шрила Прабхупада проповедовал ведическую культуру по всему миру, он только воскрешал её, не привнося ничего нового.

«Остатки ведической культуры могут быть найдены по всему миру, – заключил я, – но они не сравнимы с ней. Давайте же все мы будем действовать под руководством Шрилы Прабхупады и поможем людям понять единственную изначальную духовную культуру на этой планете, ведическую культуру, или сознание Кришны».

 

 «Из истории древнего мира ясно, что раньше на всей земле существовала одна культура, ведическая культура. Но постепенно, по религиозным и культурным соображениям, одна власть раздробилась на многие. В наше время земля разделена на множество стран, религий и политических партий. Мы выступаем за то, чтобы каждый, независимо от политических и религиозных обозначений, мог объединиться вновь в одну культуру – сознание Кришны. Люди должны принять одного Бога – Кришну; одно писание – «Бхагавад-гиту»; одну деятельность – преданное служение Господу. Тогда они смогут жить счастливо на этой планете».    

[Чайтанья-чаритамрита, Мадхйа-лила 25.193, комментарий]

Лучший попутчик

, ,

Том 7, глава 2

6 февраля – 1 марта 2006

 

 

Поправив здоровье на Маврикии, я стал подумывать о принятии мер предосторожности во время перелёта в Индию. Мне хотелось избежать ситуаций наподобие той, с группой пьяных туристов, которые изводили меня на протяжении моего последнего полёта. Один из способов сделать это – путешествовать со слугой, но это было бы слишком дорого. Другой способ – путешествовать в обычной одежде, но это стало бы слишком большой аскезой.

Мне пришлось просто положиться на милость Господа, который защищает Своих преданных. Поэтому, поднявшись на борт рейса до Мумбая, я произнёс молитву, которую выучил наизусть после происшествия с туристами.

удайа рави сахасра дйотитам рукша викшам

пралайа джаладхи надам калпа крд вахни вактрам

сура пати рипу вакшах кшода ракта кшитангам

праната бхайа харам там нрсимхам намами

«Облик Господа Нрисимхадева ослепительно сияет, подобно тысячам солнц, взошедшим одновременно. Он издаёт вибрирующий рычащий звук, подобный звуку вод вселенского опустошения, будто бы Он приготовился создать новую эру, уничтожив вселенную. Его лицо подобно огню, и тело Его забрызгано каплями крови, поскольку Он сокрушил грудь врага Индры. Этому Господу Нрисимхадеву, который устраняет страх Своих преданных, я предлагаю свои поклоны».   

[Шри Нрисимха Стути, Стих 1]

Во время полёта я читал новое издание Нароттам-виласы Шри Нарахари Чакраварти Тхакура, который жил через некоторое время после ухода Господа Чаитаньи Махапрабху. Книга повествует о великом святом, Шриле Нароттаме дасе Тхакуре, а перевод был издан моим духовным братом, Пурнапраджной дасом.

Жизнь и учение Нароттама даса Тхакура были постоянным источником вдохновения на протяжении всей моей духовной карьеры, и я планировал отметить день его явления во Вриндаване.

Мне довелось прочесть несколько других изданий этой книги, но, подобно и всей остальной деятельности в духовной жизни, повторное её чтение было свежим и новым, как если бы я читал её в первый раз. Особенно меня привлекли игры выдающегося ученика Нароттама даса Тхакура, Ганги Нарайаны Чакраварти.

По указанию Нароттамы даса Тхакура он отправился в Манипур, в то время дикий и неразвитый район Индии, и обратил царя, поклонявшегося богине Кали, в вайшнава, преданного Кришны. Царь, в свою очередь, сделал вайшнавами всё население.

В январе 2005 года я посетил родовой дом Ганги Нарайаны Чакраварти в Бенгалии, где получил даршан Божества Господа Чаитаньи, которому поклонялся Нароттам дас Тхакур, а также собственных Божеств Ганги Нарайаны Чакраварти – Шри Радха-Гопинатхи, и его 18-ти шалаграма-шил.

Нароттам виласа подробно повествует о жизни Ганги Нарайны Чакраварти, и я как раз дочитывал книгу, когда самолёт приземлился в Мумбае. Один из стихов звучит так:

«Ганга Нарайана получил титул «Чакраварти». Даже сегодня все во Вриндаване воспевают его славу. У него было множество ветвей и под-ветвей учеников».

Я собрал свой ручной багаж. «Служа движению Господа Чаитаньи, я тоже помогаю великим душам, таким как Ганга Нарайана Чакраварти, – подумал я. – И молю, чтобы однажды он пролил на меня свою милость, чтобы я мог стать бесстрашным, как и он, в служении указаниям моего духовного учителя».

Ученик, которому я дал имя Нароттам дас Тхакур, встретил меня в аэропорту. Я планировал провести два дня в его доме, перед тем как отправиться  на большой фестиваль в Уджджайне.

«Гуру Махараджа, – сказал Нароттам, как только увидел меня, – я прочёл последний выпуск Дневника, и озабочен Вашей безопасностью. Я разгневан на тех пьяных туристов, досаждавших Вам во время полёта на Маврикий. Путешествовать в одиночку не очень хорошо для Вас».

«Пока других вариантов нет», – ответил я.

«Что ж, – сказал Нароттам, – я буду молиться Шриле Прабхупаде и Господу Кришне, чтобы они что-нибудь устроили».

«Спасибо, – ответил я. – Молитвы искреннего вайшнава никогда не бывают напрасными».

По дороге к квартире Нароттама мы обсуждали празднования по поводу Дня Явления Нароттама даса Тхакура.

«О чем Вы будете говорить на Дне его Явления во Вриндаване в этом году?» – спросил Нароттам.

«Думаю, я расскажу об учениках Нароттама даса Тхакура, – ответил я, – в частности, о Ганге Нарайане Чакраварти».

Ранним утром следующего дня, когда я готовился провести поклонение своим Божествам, раздался стук в дверь.

«Гуру Махараджа, – позвал Нароттам, – кое-кто хочет с Вами увидеться».

«Сейчас слишком рано, – ответил я. – Он мог бы зайти попозже? Мне нужно провести пуджу».

«Это особенный гость, Гуру Махараджа, очень особенный».

«Буду через две минуты», – сказал я.

Войдя в жилую комнату, я с удивлением увидел маленького пожилого человека, одетого в дхоти и курту, тихо сидящего на стуле.

«Гуру Махараджа, – сказал Нароттам, – позвольте представить Вам Госвамиджи, потомка Ганги Нарайаны Чакраварти, выдающегося ученика Нароттама даса Тхакура. Он несколько раз звонил мне в течение последнего года, но я забыл сказать Вам об этом сразу».

«В самом деле? – Переспросил я. – Потомок Ганги Нарайаны Чакраварти? Здесь, в Мумбае? В твоей квартире?»

Несколько мгновений я стоял, не проронив ни звука, глаза мои, не отрываясь, смотрели на садху.

«Гуру Махараджа, – сказал Нароттам, – Вы в порядке?»

«Да, – сказал я, – всё хорошо. Это просто…»

«Он пришёл, чтобы встретиться с Вами», – сказал Нароттам.

«Со мной?» – сказал я.

Садху сидел, глядя на меня. «Да, Индрадьюмна Свами, – сказал он, – я уже давно хотел встретиться с Вами. В прошлом году Вы посетили мой дом, но я совершал паломничество и не был там. Мои брат и тётя всё рассказали мне о Вашем визите, как Вы получили даршан Божеств, и самадхи Нароттама даса Тхакура и Ганги Нараяны Чакраварти».

«Да, конечно, – ответил я. – Встреча с Вами – большая честь для меня, Госвамиджи».

Он опустил глаза: «Никакой чести во встрече со мной нет, я просто слуга Господа».

Он поднял взгляд. «Я пришёл с просьбой», – продолжал он.

«Чем могу служить Вам, сэр?» – спросил я.

Он посмотрел мне прямо в глаза. «Я бы хотел отдать Вам мой храм», – сказал он.

«Отдать мне Ваш храм?» – переспросил я.

«Да, – сказал Госвамиджи. – Резиденцию Ганги Нарайаны Чакраварти. Если Вы возьмёте владение, я знаю, что Вы отремонтируете ветхие постройки и пришлёте своих иностранных учеников совершать пуджу».

Я вновь потерял дар речи.

«С годами стандарт поклонения сильно снизился, – продолжал он, – и я боюсь, что после моего ухода, он упадёт ещё больше. Мой собственный сын уже больше не интересуется поклонением. Он оставил дом, чтобы получить образование и найти работу в Калькутте. Более того, даже жители деревни потеряли интерес к поклонению. Как следствие, мы получаем совсем немного пожертвований и влезли в долги».

«Долги?» – переспросил я.

«Да, – ответил он, – серьёзные долги».

Я на мгновение задумался. «Подразумевает ли Ваше предложение, что я должен буду оплатить долги?» – спросил я.

«К сожалению, да», – произнёс он, опуская глаза. «Но я здесь не из-за этого. Больше всего я беспокоюсь о…»

«Божествах, – сказал я. – Понимаю. Вы беспокоитесь о Божествах и поддержании святости такого священного места. Тем не менее, я не уверен, что буду в состоянии оплатить эти долги».

Он поднял взгляд. «И дело не только в долгах, – продолжал он. – Мы должны убедить некоторых моих родственников отдать Вам храм».

Его голос стал гневным. «Они едят лучше, чем Божества», – сказал он.

«Всё это выглядит весьма сложно», – сказал я.

«Так и есть, – ответил он, – но мы должны попытаться. Мы говорим о возлюбленных Божествах Нароттамы даса Тхакура и Ганги Нарайаны Чакраварти. На протяжении последних шести месяцев воры пытались похитить Их четыре раза».

«Как это возможно?» – сказал я.

«Я не в состоянии обеспечить безопасность, – сказал Госвамиджи, и его глаза наполнились слезами. – Они украли деревянные сандалии Ганги НарайаныЧакраварти, многие его рукописи, а также все параферналии Божеств».

Я не решался спросить, почему же не были украдены Сами Божества.

Похоже, Госвамиджи прочёл мои мысли. «Единственная причина, по которой они не взяли Божества, – сказал он, – это королевская кобра».

«Королевская кобра?» – спросил я.

«Да, – ответил он. – Мой прадед говорил, что кобра жила под домом даже когда он был ещё ребёнком. Каждый раз, когда воры приходят украсть Божества, кобра появляется и обвивает собой Божество Господа Чаитанйи, угрожая укусить любого, кто подойдёт близко. Я сам видел её».

«Вы видели кобру?» – спросил я.

«Да, – ответил он. – Она очень большая. В прошлом месяце вор забрался в дом ночью и вскоре выбежал из комнаты Божеств. Когда я вошёл туда, я увидел кобру, обвившуюся вокруг Божества Господа Чаитаньи. Её тело полностью покрывало Божество. Её голова покачивалась, и она издавала ужасный свистящий звук. Я тоже убежал. И всё же, если кто-то будет очень решителен, я не знаю, что может произойти».

«Понимаю» – сказал я.

Он встал. «Пожалуйста, давайте поедем со мной в Бенгалию, и поговорим с моими родственниками», – сказал он.

Я колебался. Моё расписание было очень плотным.

«Я уверен, что это поможет, – сказал он. – Давайте сначала решим проблему с моими родственниками. А позже Кришна поможет нам найти деньги для уплаты долга».

Нароттам повернулся к Госвамиджи: «У Гуру Махараджа очень плотный маршрут, – сказал он. – Послезавтра нас ждут в Уджджайне. Но после фестиваля в Уджджайне я мог бы отправиться с Вами в Бенгалию».

«Эта идея мне нравится больше, – сказал я. – Нароттам сможет пообщаться с Вашей семьёй более эффективно».

Неделю спустя, после празднеств в Уджджайне, Нароттам и Госвамиджи уехали в Бенгалию. Я отправился во Вриндаван и стал с нетерпением ждать звонка от Нароттама. Однажды рано утром мой сотовый зазвонил.

«Гуру Махараджа, – начал он, – ситуация ещё сложнее, чем мы думали. Жители деревни стали очень подозрительны, когда я прибыл вместе с Госвамиджи. Каким-то образом они узнали о его намерении передать свою собственность. Особенно мутит воду один человек. Он – член местной банды. Люди зовут его «чёрный садху», потому что он носит чёрные тантрические одежды. Если храм поменяет владельца, он потеряет деньги, которые берёт с пожертвований».

«Тебе надо быть очень осторожным», – сказал я.

«Да, Гуру Махараджа, – сказал он. – Я осторожен. Сегодня чёрный садху созвал всех жителей деревни и произнёс речь на ступенях храма. Он сказал, что много лет в деревне нет болезней или голода, никто не умер безвременно, и, за исклю-чением этого глупого Госвами, управляющего храмом, ни у кого нет долгов. Он сказал, что если Госвами отдаст  храм, Господь проклянёт всю деревню. Люди очень взволнованы. Они ходят группами, говоря: «Никто не получит храм».

«Думаю, тебе следует уехать, и немедленно», – сказал я.

Неожиданно у Нароттама перехватило дыхание. «Боже мой! – Воскликнул он. – Приехали два полицейских фургона. Я должен положить трубку».

Спустя три часа он позвонил вновь. «Гуру Махараджа, – сказал он, – приехала полиция и искала меня. Мне пришлось скрываться в джунглях. Возможно, чёрный садху подкупил их. Госвамиджи очень расстроен. Он сокрушается о том, что местные преступники имеют такое влияние на судьбу храма и Божеств».

По мере того, как он говорил, я тоже стал скорбеть. «Этого следовало ожидать, – сказал я. – Это Кали-юга».

Я вспомнил стих из Шримад Бхагаватам.

«Божества в храмах выглядят плачущими, скорбящими и покрытыми испариной. Кажется, что Они хотят уйти. Все города, деревни, поселения, сады, копи и обители лишены теперь красоты и всего счастья. Я не знаю, какого рода бедствия ждут нас теперь».      

[Шримад-Бхагаватам 1.14.21]

Нароттам продолжал. «Прошёл слух, что чёрный садху попытается перехватить нас перед нашим отъездом сегодня вечером, – сказал он. – Он планирует завтра выставить нас перед всеми жителями деревни».

«Хорошо», – сказал я. «Уезжай сейчас же. У вас есть такси?»

«Да, – сказал Нароттам. – Мы уезжаем через несколько минут. Госвамиджи хочет отвести меня на личный даршан Божеств. После этого мы уедем».

Я буду навсегда в долгу перед великим святым Гангой Нарайной Чакраварти и его потомком Госвамиджи за то, что произошло после этого.

В сумерках Нароттам и Госвамиджи пришли в храм и вошли во внутренние покои. В присутствии Госвамиджи Нароттам мог подойти прямо к Божествам. Он стоял перед прекрасной формой Господа Чайтаньи и молил Его о милости. Он увидел, также, древние Божества Радхи-Кришны, принадлежавшие Ганге Нарайане Чакраварти.

Глаза Госвамиджи наполнились слезами. «Они получают лишь одно подношение пищи в день, – сказал он. – И только посмотри, как просто Они одеты».

Нароттам молился о том, чтобы Божества оставались в безопасности, и чтобы однажды поклонение Им было восстановлено в своей изначальной славе.

Нароттам посмотрел на 18 шалаграма-шил и подумал о том, как замечательно, должно быть, поклонялся им Ганга Нарайана Чакраварти.

Госвамиджи заговорил приглушённым голосом. «Нам следует уйти сейчас, пока не стало темно, – сказал он. – Но прежде я хочу дать тебе кое-что для Индрадьюмны Махараджа. Пусть, по крайней мере, об одном из этих бесценных Божеств будут заботиться надлежащим образом».

Он потянулся к алтарю и взял одну из древних шалаграма-шил.

«Это тот самый шалаграм, который мой предок, Ганга Нарайана Чакраварти, взял с собой в Манипур, когда получил указание от Нароттама даса Тхакура пойти и обратить царя в вайшнавизм. Пожалуйста, отдай его своему духовному учителю».

Нароттам был ошеломлён. Поскольку уже темнело, он не мог разглядеть Божество чётко. «Кто Он? – спросил Нароттам. -Какое воплощение?»

Госвамижди поднёс шалаграм ближе. «Это устрашающая форма Вараха-Нрисимхи», – сказал он.

Нароттам с удивлением взирал на смуглый, коричнево-жёлтый шалаграм с огромным зияющим ртом и двумя большими неровными чакрами внутри – верными признаками того, что это был Нрисимха-шалаграм. Торчащий с левой стороны клык указывал на то, что это ещё и Господь Вараха.

«С этого момента твой духовный учитель может заботиться о Божестве, – сказал Госвамиджи. – И, будь уверен, Божество позаботится о твоём духовном учителе».

«Не будет ли проблем с местными жителями, если Божество…» – начал было Нароттам.

«Я – прямой потомок Ганги Нарайаны Чакраварти, – сказал Госвамиджи твёрдо. – Моя обязанность удостовериться в том, чтобы этим Божествам поклонялись надлежащим образом».

Госвамиджи с тоской посмотрел на остальные Божества. «Нам надо поторопиться, – сказал он, – пока не пришёл чёрный садху и его друзья».

Когда спустилась темнота, они уехали на такси, и через шесть часов без приключений добрались до аэропорта в Калькутте. Нароттам позвонил мне.

«Гуру Махараджа, – начал он, – произошло самое удивительное. Вы не поверите».

«Что случилось, Нароттам? – спросил я. – Родственники Госвамиджи согласились передать нам храм?»

«Нет, – ответил он, – пока нет. Мы продолжим прилагать усилия. Но Господь ответил на мои молитвы, Гуру Махараджа».

«Какие молитвы?» – спросил я.

«О Вашей защите, – сказал он. – Помните, Вы сказали, что мои молитвы не будут напрасными?»

Я помолчал пару мгновений. «Так что же произошло?» – спросил я.

«Гуру Махараджа, Госвамиджи передал вам личный шалаграм Ганги Нарайаны Чакраварти, Вараха-Нрисимху».

«Что? – изумился я,  – в самом деле?»

«Да! – почти прокричал Нароттам. – Когда Вы вернётесь в Мумбай через несколько дней, Он будет ждать Вас. С этого момента у Вас есть лучший из всех спутников в путешествии, и больше нечего будет бояться».

На следующий день я получил от Нароттама письмо по электронной почте.

«Дорогой Гуру Махараджа, – писал он. – Хочу сообщить, что шалаграм, принадлежавший Ганге Нарайане Чакраварти Тхакуру, был отдан Вам 13 февраля 2006 года, в день Явления Шрилы Нароттамы даса Тхакура».

 

«Что касается твоего вопроса, знают ли духовный учитель и парам-гуру о молитвах искренних преданных, взывающих к Ним с любовью? Ответ в том, что никакая сознательная молитва не пропадает даром. Они, несомненно, доходят по назначению. Любая молитва, которую ты предлагаешь своему духовному учителю и парам-гуру, передаётся Кришне. Искренняя молитва никогда не пропадает даром». Твой вечный доброжелатель, А.Ч. Бхактиведанта Свами»”

[Письмо Махананде, Лос Анджелес, 26 апреля 1970 года]

Размышления о рае

, ,

Том 7, глава 1  

1 января – 5 февраля 2006

 

 

 

После проповеднического тура по Южной Америке, я полетел в Австралию через Лондон, это был изнурительный 32-часовой перелёт. Отдохнув в Сиднее несколько дней, я присоединился к неделе торжеств в храме, и затем предпринял другой длительный перелёт, на этот раз в Южную Африку.

Прибыв в Дурбан, я был настолько истощён, что даже не знал, что делать дальше. И, что было ещё хуже, на следующее утро я почувствовал хорошо знакомую тупую боль в правой части живота. Визит к доктору подтвердил мои подозрения: моя печень снова увеличилась.

«Что же Вы ожидали? – сказал доктор. – Вы едва дали себе время выздороветь, и снова путешествуете по всему миру».

«Трудно усидеть на месте, доктор, – ответил я. – Столько служения предстоит ещё выполнить!»

«Может быть, – сказал он, – но Ваше тело говорит об обратном. Лучше снова возьмите отдых, или придётся страдать от последствий».

На обратном пути в храм я обдумывал его совет. Мне не хотелось снова останавливать своё служение, но, похоже, выбора не было. Я подумывал об отдыхе в Дурбане, но сжался от мысли, что снова придется лежать на протяжении нескольких недель.

Вдруг я вспомнил приглашение моего духовного брата Бхакти Бринги Говинды Махараджа посетить остров Маврикий в случае, если мне понадобится отдых. Я немедленно позвонил Махараджу. Он сказал, что тоже скоро будет там, и предположил, что мы могли бы проводить там совместные вечерние программы. Мне понравилась идея проповеди в период выздоровления, я заказал место на рейс до Маврикия, и один сочувствующий преданный купил для меня билет в бизнес классе.

Через несколько дней я поднялся на борт самолета, рассчитывая на тишину и покой салона бизнес класса, однако жизнь странствующего проповедника зачастую преподносит сюрпризы, и этот день не был исключением.

Как только я вошел в салон, большая группа пассажиров, сидевших вместе, начала надо мной смеяться. Они выглядели как туристы, и, похоже, были в подпитии. Некоторые из них подтолкнули своих друзей, не заметивших меня, и друзья тоже начали насмехаться надо мной.

Я старался не обращать внимания, но когда укладывал свою сумку в верхнее багажное отделение, один из них сказал по-французски: «В прелестную одежду он одет».

Я ответил по-французски: «Я монах, сэр, и это моё одеяние».

Он выглядел удивленным. «Ты не монах, – сказал он. – Ты одет как клоун!»

Компания дико засмеялась.

Я отвернулся и сел на свое кресло у прохода, которое, к сожалению, было расположено как раз перед его местом, и местами двух его дружков.

В этот момент подошла стюардесса со стаканами сока. Сначала она обслужила сидящего за мной и, с одним стаканом на подносе, повернулась ко мне. Как только я наклонился вперед, один из парней потянулся над сиденьем и взял стакан.

«Отлично!» – сказал один из его друзей, сидевший напротив. Я ожидал, что стюардесса вмешается, но она ушла и, пару минут спустя, вернулась с другим стаканом.

Через некоторое время туристы снова начали смеяться. «Может быть он – это «она»?» – громко сказал один из них. И его друзья снова взорвались хохотом.

Я старался контролировать гнев. «Будь терпимым, – думал я. – Это просто пьяная компания».

Один из парней вышел в туалет. По пути обратно к своему месту он остановился напротив меня. С выражением сожаления на лице он протянул руку. «Мне очень жаль, что мои друзья так разговаривали с Вами», – сказал он.

Когда я протянул руку для рукопожатия,  он усмехнулся и отдернул свою назад. И снова его друзья не могли удержаться от смеха.

С меня было достаточно. Я решил идти в кабину и пожаловаться капитану, но как только я начал вставать, человек, сидевший сзади, толкнул мое сидение с такой силой, что я повалился на спинку впереди стоящего кресла.

«Клоун!» – Крикнул он.

Я повернулся, чтобы ответить ему, но в этот момент в салон вошли четыре охранника. Все посмотрели на них. В салоне воцарилась тишина. Охранники несколько мгновений молча оглядывали пассажиров, и затем тихо обратились к людям сидящим на первых трех рядах, вероятно попросив их пересесть. Пассажиры встали, и стюардессы проводили их к последним нескольким рядам в бизнес классе, которые были свободны.

Когда пассажиры переместились, охранники еще раз огляделись, и затем ушли, также внезапно, как и появились.

Через несколько секунд вошли другие два охранника. Они встали молчаливо и неподвижно. Неожиданно в салон вошли Нельсон Мандела и его жена в сопровождении нескольких помощников. Все пассажиры открыли рты. Мистер Мандела мимоходом огляделся. Увидев меня, он расплылся в улыбке.

«Привет», – сказал он,  махнув мне рукой и кивнув.

Я встал. «Мистер президент», – произнёс я, и  начал двигаться к нему чтобы пожать руку. Краем глаза я заметил некоторых из дразнивших меня. Их рты были раскрыты от удивления.

Один из охранников встал между мистером Манделой и мной. «Прошу прощения, сэр…» – сказал он вежливо, но твердо.

Я остановился, но был приятно удивлен, когда тот же охранник провел мистера Манделу к сидению около прохода почти напротив меня, только на ряд впереди. Ассистенты заняли места, которые были освобождены в первых трёх рядах.

Мистер Манедела сел. Затем он посмотрел назад и снова улыбнулся мне.

«Мандела ему улыбается», – сказал человек, сидящий позади меня.

Не могу сказать точно, запомнил ли мистер Мандела меня лично или просто узнал во мне преданного Харе Кришна. В 1992 году, будучи лидером Африканского Национального Конгресса, он посещал наш храм в Дурбане и смиренно поклонился перед мурти Шрилы Прабхупады. Ему организовали экскурсию по храму и пир в ресторане «Говинда».

На Дивали в ноябре 1994, он приехал в храм снова, на этот раз как президент страны, в сопровождении свиты министров. Тысячи местных жителей столпились около храма, чтобы послушать его обращение к народу.

В апреле 1997 года он ещё раз был почётным гостем храма на нашем фестивале для организации Children of the Rainbow Nation (Дети Народа Радуги), организованном на огромном футбольном стадионе в Дурбане. Это была феерия с выступлением этнических групп, включая преданных, которые вели киртан. Мы пригласили 50000 школьников, сотни учителей, 50 членов парламента, мэра Дурбана и короля зулусов. Преданные раздали угощение каждому из детей. Президент Мандела даже отменил оставшиеся мероприятия в своём дневном расписании, чтобы подольше задержаться на программе.

После этого, когда я провожал его к машине, мы поговорили о необходимости духовности в современном обществе. Перед тем, как уехать, он повернулся ко мне. «Махараджа, – сказал он, – это был лучший день в моей жизни».

На следующий день его слова появились в заголовках одной из крупнейших газет страны.

За время четырехчасового полета до Маврикия, м-р Мандела несколько раз оглядывался и любезно улыбался мне.

Я каждый раз улыбался в ответ, в знак признательности за его доброжелательность.

После посадки его быстро эскортировали из самолета, но он ещё раз обернулся и помахал мне.

Покидая самолет, я увидел капитана. «Не знаете ли Вы, зачем Нельсон Мандела прилетел на Маврикий?» – спросил я.

Капитан улыбнулся. «В отпуск, – ответил он, – как и Вы».

По пути к иммиграционному контролю я думал о словах капитана. Он был почти прав, но не совсем. Правда, что все мы прилетели отдохнуть, но в то время, как другие прибыли сюда, чтобы отвлечься от работы, я приехал, чтобы к ней вернуться. И считал дни, когда же вновь смогу приступить к своему обычному служению.

В аэропорту меня встретили несколько преданных, и по дороге к пляжному домику, где мне предстояло провести две недели, восстанавливая здоровье, я с удивлением обнаружил, что Маврикий разительно изменился со времени моего первого приезда в начале 80-ых. Старые грязные дороги теперь были покрыты асфальтом, расписаны дорожной разметкой и оснащены современными авто-заправками.

Но остров всё еще оставался раем, увековеченным словами Марка Твена: «Сначала Бог увидел Маврикий, затем Он создал небеса». Посреди бескрайних полей сахарного тростника, мой взгляд ловил деревья с тропическими фруктами: манго, личи, мандарины, апельсины, грейпфруты, папайи, маракуйя, джекфруты, гуавы и кремовые яблоки. Остров окружали прекрасные пляжи с белым песком и прозрачной голубой водой.

«Насколько я помню, это место нельзя назвать островом лентяев», – сказал я водителю.

«Во многих отношениях он все ещё остается таким, – ответил он, – но всё меняется. За последние 10 лет экономика заметно продвинулась, благодаря спросу на сахар, появилась текстильная промышленность.

Вы не узнаете Порт-Луис,-  продолжал он. – Столица имеет теперь свою законную долю больших зданий, гипер-маркетов, автостоянок и приведенный в надлежащий порядок  район деловой части города. Есть все возможности для распространения сознания Кришны  и осуществления предсказания Шрилы Прабхупады относительно Маврикия».

«Какого предсказания?» – Спросил я.

«Шрила Прабхупада дважды посещал Маврикий и предсказал, что это будет первая страна сознания Кришны в мире», -ответил он.

«Он так сказал?» – Перепросил я.

Водитель улыбнулся: «О, да».

«Не намекает ли он, что мне следовало бы проповедовать на Маврикии? – подумал я. – «Хм… Возможно я смог бы … но, с другой стороны, у меня есть фестивальные программы. Я не могу быть задействован здесь».

Я решил сменить тему. «Какова политика в этой стране? – Спросил я. – Какие у нас отношения с правительством?»

«На Маврикии чуть больше миллиона жителей, – ответил он. – Две трети населения индийского происхождения, и большинство из них исповедует индуизм. В 2000м году во время открытия нашего храма Кришна-Баларамы премьер-министр был почётным гостем на ферме нашей общины».

Мы въехали на подъездную дорогу к пляжному домику. «Махараджа, – сказал он, – а Вы знаете, что на острове нет ни одного ядовитого насекомого или ядовитой рептилии. Это…»

«Рай на земле», – закончил я его фразу.

Он улыбнулся.

Обосновавшись в комнате, я посмотрел в окно на бирюзово-голубую воду в 15 метрах от берега пляжа. «Проповедь в раю, – пошутил я про себя. – Это будет что-то новенькое. Я всегда проповедую в таких напряженных местах, как Россия, Польша и Балканы. Здесь, по крайней мере, не будет опасностей вроде скинхедов, анти-культовых групп или религиозных фанатиков».

Я сделал паузу и позволил своему уму опомниться. «Не обманывай себя, – подумал я. – Любая форма мирской роскоши опасна для саньяси».

И снова взглянул на райский пейзаж. «Не забывай об этом», – тихо произнёс я.

Ночью я быстро заснул, слушая биение небольших прибрежных волн прямо под окном.

Я поднялся в темноте раннего утра и сделал несколько шагов к пляжу. Как только я сел там, повторяя джапу, над горизонтом стало подниматься солнце. Это было захватывающее зрелище: прекрасные лучи, подкрасившие облака в оранжевый цвет одновременно с темно-синей водой океана.

«Здравствуй, рай», – сказал я, когда солнечный свет понемногу проявил вокруг меня красоту тропического пейзажа.

Нигде в мире я и представить себе не мог более совершенной картины. Это был один из тех редких моментов, когда жизнь представляется идиллией, и человек становится спокойным и безмятежным. Но преданный обучен смотреть на мир не через свои несовершенные физические глаза, но глазами писаний. Несмотря на всю красоту, я знаю, что со временем всё это увянет. Единственный, настоящий рай – вечен, и он не подвержен изменениям этого несовершенного мира.

 

парас тасмат ту бхаво ‘нйо

‘вйакто ‘вйактат санатанах

йах са сарвешу бхутешу

нашйатсу на винашйати

 

«Но существует иная, вечная непроявленная природа, она лежит за пределами материального мира, который то проявляется, то исчезает. Эта высшая природа неуничтожима. Когда всё в материальном мире разрушается, она остается нетронутой».

[Бхагавад-гита 8.20]

Завершив повторять свои круги, я сел, размышляя о предсказании Шрилы Прабхупады, что Маврикий должен стать первой страной сознания Кришны.

«Помогать в осуществлении пророчества Шрилы Прабхупады – большая честь, – подумал я. – Возможно, однажды я вернусь и буду проповедовать здесь. Не представляю, когда это может произойти, но оставлю этот вопрос открытым».

Несмотря на раннее время, становилось жарко, и я вернулся обратно в домик.

Позже этим утром зазвонил мой сотовый телефон. Это был Гуру Гауранга дас, ученик Бхакти Чару Махараджа.

«Несколько дней назад я послал Вам по е-майл важное сообщение, – начал он, – и не получил ответа».

«Прошу прощения, – сказал я. – У меня был плотный график, и я несколько дней не проверял почту. Я просмотрю её прямо сейчас и отправлю тебе ответ сегодня же утром».

Этим утром когда я скачал свою корреспонденцию и прочитал письмо Гуру Гауранги, в моей жизни открылась новая глава. Это был шанс проповедовать в раю и показать жителям Маврикия, что такое настоящий рай.

 

“Дорогой Индрадьюмна Свами,

Пожалуйста, примите мои самые смиренные поклоны. Слава Шриле Прабхупаде.

Я осведомлён о Ваших путешествиях из Вашего дневника. Спасибо, что находите время поделиться опытом своих путешествий.

Я слышал, что Вы едете на Маврикий.

Как Вы знаете, по милости Кришны у меня успешно продвигается бизнес на Западном побережье Америки. В течение долгого времени я хотел сделать какое-нибудь значительное служение для ИСККОН. Когда в одной из последних глав Вашего дневника я прочёл, предсказание астролога, что Вы будете проводить свои фестивали в нескольких странах, я воодушевился.

Если бы Вы согласились организовать на Маврикии большую фестивальную программу, подобную проводимой в Польше, я предоставил бы всю необходимую финансовую поддержку. Я обеспечу все необходимые материалы, включая автобусы, грузовики, сцены и палатки. Я, также, куплю участок земли и организую все удобства для преданных, принимающих участие в Вашей программе, а также склад для хранения снаряжения.

Я, также, хотел бы помочь ятре Маврикия, поддержав ББ Говинду Махараджа в строительстве нового храма в Фениксе. В ближайшем будущем я планирую перенести на Маврикий свой бизнес и привезти семью.

Я уверен, что новый храм на Маврикии и фестивальная программа, подобная Вашей, наполнят страну счастьем и начнут осуществлять мечту Шрилы Прабхупады о том, что Маврикий станет первым в мире государством сознания Кришны.

Я знаю, что у Вас плотное расписание, но надеюсь, что Вы примете моё предложение и сможете проводить на Маврикии один-два месяца в году, проводя фестивали во всех городах и деревнях.

Пожалуйста, дайте мне знать, что Вы думаете по этому поводу.

Ваш слуга,

Гуру Гауранга дас